С другой стороны Шед выдержал. Выдержал, и выпустил своего монстра на волю только теперь. Так есть ли разница?

По сути нет. Плевать, какие желания и соблазны тебя одолевают. Главное, насколько успешно борешься с самыми темными из них.

Мгла, зыбкая и тонкая здесь, в Поднебесном за считанные секунды разлилась шире. И ровно столько же медлил Шед. Я видел, как стоит со склоненной головой, видел силуэт будто вдалеке, на выцветшей картине. А потом тени зашипели, и рыцарь метнулся навстречу Терну: как черная молния, как росчерк стрелы…

Зря поторопился. Следовало ударить вместе, с разных направлений. Но видимо хотел прикрыть меня, и оттого кинулся в заведомо самоубийственную атаку. Хотя поначалу почудилось, что сумеет, пробьет щиты Мрона.

Но мираж развеялся, не успев толком ввести в заблуждение. Черный клинок лишь начал разбег, когда Древний сделал шаг вперед и ударил. Безыскусно впечатал кулак в лицо рыцаря, добавив впрочем, и магическое воздействие. Я не увидел, что произошло, но почувствовал – пучок энергии подобно лезвию бретера скользнул по защите, змеей убежал от контрударов и вспорол ту нить, что связывала Шеда с Преисподней. Раздался тупой удар, будто врезали дубиной по зеленой тыкве, друг кулем свалился на мостовую. И серая пелена дрогнула, трусливо втянулась в щели между камнями.

Отшвырнув сапогом меч, Терн пинком перевернул Шеда на спину. Нагнулся и схватил за горло, без труда поднял. С любопытством повертел так и эдак на вытянутой левой, будто диковинную, но страшненькую зверушку, задумчиво наморщил лоб.

– Где-то встречались. Но где? Постойте-ка… я же тебя и создал, частично избавил от проклятия, чтоб уберечь мальчишку. Службу предложил, но ты захотел свободы…

– Вызов… бросаю, – прошептал одними губами демон.

– То есть отпустить тебя, а потом как благородный вступить в схватку и проиграть? По меньшей мере абсурдно. Дурость рыцарская, да и просто дурость, у меня нет времени на забавы, – иронично фыркнул Терн. – Хотя… ведь покоя не дашь. Знаю. Я отберу то, что подарил.

С этими словами Древний поднял демона еще выше, приложил правую ладонь к его груди. Я уловил эхо сложнейшего многоуровневого заклинания, вздрогнул от спазма в солнечном сплетении, и повторно – от осознания того, что творит Мрон. Попытался кинуться на помощь, но не смог сдвинулся с места. Раны зажили, однако что-то не позволяло оторваться от земли, давило на плечи.

Пальцы бога озарило молочное сияние, подобно клыкам впилось в Шеда. Тот дернулся как в припадке, захлебнулся леденящим душу воплем. Огонь в глазницах резко потух, изо рта, ноздрей и ушей повалил дым, тяжелыми жирными кляксами падал на камни, расползался антрацитовыми червяками, таял…

Некая разновидность Упокоения, экзорцизма, предназначенного отсекать от источников силы и изгонять именно Высших.

Я рванулся, что есть мочи, но снова без толку. Обнаружил тонкую паутину заклинания вокруг себя, попытался разорвать, но бессильно заскрипел зубами – ни в какую. А демон закричал повторно, Тьма хлынула как из прохудившегося бурдюка. Вырвалась, иссякала, ушла, и Шед уронил голову. От него осталась пустая оболочка, лишенная и того слабого подобия жизни, что было.

«Мертв», – сухо отчеканило в голове.

Недолгий промежуток страшной звенящей тишины в мыслях и чувствах сменился приступом испепеляющего гнева. Боль смешалась с яростью выползающего из своей норы Мстителя. И на этот раз я не сдерживал Духа Хаоса, не гнал обратно. Напротив, подстраивался, преобразовывал структуру ядра.

– Теперь ты, – сказал мне Древний, небрежно отшвырнув Шеда как тряпку. Прищурился и хмыкнул: – Признаться, впечатлен. И с мечом попытался провести, и Алара обманул, и армию сколотил неплохую. У тебя почти получилось, отдаю должное, но почти не считается.

Он с искренним сожалением развел руками. А я молчал и смотрел в пустоту, сосредоточившись на борьбе с обездвиживающим заклинанием. Затем сообразил, что Мститель уже работает, мало-помалу прожигает энергетическую сеть, и медленно поднял взгляд на Терна.

– Теперь ты изменишь мир, – утвердительно выдавил я. Голос получился сухим и безжизненным, в глотке отвратительно першило.

– Да, – помрачнев, ответил бог. Помедлил и нехотя добавил: – Вам удалось прижать меня к стенке. Конечно, подозревал, что заявишься вместе с Мгиром, зелеными юнцами-магами. Но не представлял, сколько народу притащишь в хвосте. Свободные, гномы, кровожадного ублюдка Гроха сумел уговорить… У меня же не осталось времени на шпионаж, слишком завяз в подготовке к войне, ведь брат наступал как чума.

Терн смотрел на меня. Пристально. Не моргая. И я почти физически ощутил его усталость, сомнения, бесконечную тоску. Будто увидел самого себя со стороны: терзаемого противоречиями и переживаниями. Но вскоре отзвук чужих эмоций смыло собственное бешенство. Я с трудом заставил шевелиться сведенные судорогой губы:

– Ты мог бы пойти иным путем.

– Каким? – с тусклым любопытством спросил Мрон.

– Не знаю… мог перехватить Алара. Подстеречь, ударить с тыла. И не играть армиями живых солдатиков.

– Вряд ли. Никто не ожидал от него такого, никто не воспринимал как угрозу. Ведь братья, хоть и не от одной матери. Могли драться, спорить, враждовать, но никогда всерьез не желали смерти друг друга. Потом стало поздно, Светозарный наглотался душ и разделил свою между десятками тел. Я мог бы отобрать корм сейчас, но вмешался ты, Эскер.

Пожав плечами, Древний поднял взгляд на купол храма вдалеке. И без того наполненные Ночью глаза потемнели сильнее.

– Ладно. Но как будешь гасить катаклизмы? Хватит ли сил у одного? Ведь твои сородичи сейчас гибнут в битве. Или сотни тысяч людей тоже можно списать как допустимые потери? – процедил я, разъярившись сильнее в ответ на показное спокойствие.

– Удивляюсь, как тебя не прирезали, – парировал бог. – Ты распространяешь совесть словно болезнь, а люди не любят, когда их тыкают мордочками в дерьмо. Жизнь такова, что приходится порой поступать нечестно и плохо… Или провоцируешь? Тогда впустую. Братья сделали осознанный выбор. Прав и ты, смерти станут ценой избавления от одного безумца. Завышенной ценой, неоправданной. Но сколько смогу, спасу. Главное, чтоб человечество вообще выжило.

– Наплодятся, – ядовито прокомментировал я.

– Наплодятся, – согласился Древний. Его лицо стало жестче, край губы дернулся, а на лбу прорезались глубокие морщины – похоже, последняя реплика сильно задела. Терн опять помедлил и сказал с явным раздражением: – Не вешай всех собак на меня.

– Но ведь ты бог Тьмы!

– Меткий сарказм. Да, удобно кивать в сторону того, кто по определению замаран.

– А как иначе? – подхватил я. – Обстоятельства сложились? Или кто-то еще виноват? Люди находят оправдания, какие бы грехи ни совершили. И ты мог бы найти способ избежать жертв, просто боишься…

Откровенно говоря, не думал, что Древний отреагирует на такое. Но видимо нечто сжигало и терзало изнутри, а удар попал по больному. Терн не ответил, стоял и смотрел мимо меня с окаменевшим лицом, крепко сжатыми кулаками.