я еду именно с тем намерением, чтобы устроить там окончательно все, что можно, и представить Св. Синоду об отделении этой области от Камч. епархии с открытием там самостоятельной епархии[164]. Этого требует обстоятельства края и число паствы, простирающейся за 240 т., говорящей одним языком и отделенной от всех епархиальных городов тысячами верст. Помогите мне при случае Вашим сильным влиянием.

Затем, призывая на Вас благословение Божие и поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть с искренним уважением и преданностью Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

Иннокентий, А. Камчатский

Мая 2 дня. 1864 г.

Благовещенск.

Письмо 359

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Вчера пришла почта и привезла множество бумаг и писем, а сегодня набор почты. И потому не знаю, успею ли я написать Вам обо всем. Попытаюсь.

Согласен и я с мнением Ивана Михайловича касательно представления его к награде, т. е. помедлить.

У нас разные взгляды на дома, старые и новые, и выходит, что мы оба правы, но чья возьмет верх? Увидим.

Я уверен, что Вы давно уже утешились в Вашей скорби о безденежье. Я никак не думал, что в Синоде так распорядятся, я все-таки полагал, что они за пол года-то пришлют деньги, а вышло иначе. Я вполне уверен, что в случае непресылки денег из Св. Синода, преосвященный Павел прикажет дать Вам денег на Ваши нужды.

Рад я, что г. Орнатов и магистр, и женат, поздравляю его. Напрасно он меня трусит. Я не браню и не осуждаю его, и я просил г. Прокурора только о переводе его в Иркутск, присовокупив, что он человек во всем прочем очень порядочный. Вероятно, теперь он и сам возненавидел виновницу его падения и будет рад не видеть ее никогда.

Другое письмо Ваше от 12 марта (а первое от 27 февраля) пришло не на Пасхе и даже не на Фоминой, но все равно ответствую Вам от всего сердца, Воистину Воскресе!

А руку свою, как я ни протягиваю к Вам, она едва ли достанет Вас ранее последних августа. Радуюсь Вашей радости о примирении Деймана с Павловым.

Ну, что я стану делать — и 62 коп., следующих Вам за меха, на почте не принимают, значит, мы квиты, извольте приготовить расписку на гербовой, в получении от меня всех денег сполна.

Ичется ли мне от воспоминия Вашего при случаях, напоминающих Вам Ваше безденежье? Даже нисколешенько, и сплю как нельзя лучше, оттого что я не виноват тут.

О священнике Донском я писал уже Вам. Спасибо Вам и с моей стороны за доброе дело, за хлопоты по делам покойной Татьяны Александровны, а Ваши глаза закроют Вам Ваши родные…

О ружных сборах теперь я ничего не могу ни придумать, ни сказать до прибытия в Якутск. Ну, ответы кой-как кончены, благодаря непомешавшим мне, и того и гляди, что нагрянуть отцы с секретарями.

Какой-то Павел Павлов Исаков, скопец, пишет мне из Олекмы, и что-то много и очень хорошим почерком, но я еще не успел прочитать, а что и положил на исповедь.

Отправиться из Благовещенска, я, кажется, ранее первых июня не успею. Надобно дождаться М. С. Корсакова непременно, а хотелось бы поранее к Вам, хот бы одного кого застать на даче. Здесь, слава Богу, все хорошо и благополучно, погода еще не установилась, все еще холодновато. Если я не успею написать Владыке Вашему, то потрудитесь передать ему мой искренний поклон.

Затем, прощайте, Господь с Вами и со всеми, Вам вверенными. Поклон всем, кто спросит обо мне из знакомейших Якутских.

Ваш вседоброжелательный слуга

Иннокентий, А. Камчатский.

8 часов утра после обеда.

Мая 6 дня г. Благовещенск.

На представление мое о выдаче пособий потерпевшим от наводнения в Якутске, вышло выдать всего до 400 руб. Поздравьте г. Слепцова и проч.

NB. Я вполне уверен, что на Усть-Мае я найду лодку, в которой можно будет плыть к Вам.

Письмо 360

Милостивый Государь, Гавриил Матвеевич!

Посланные Вами барометр, шесть термометров и бинокль мною получены в исправности. Бинокль очень хорош и об нем я ничего не могу сказать, кроме похвалы и спасибо. Термометры не совсем для меня удовлетворительны (бывало, я и сам делал их из готовых трубочек). 1) Они в комнате, будучи повешены все в одном месте, делают разницу между собою. И это оттого, что на некоторых не так аккуратно разделены градусы сравнительно с известными черточками, делаемыми на трубочках стеклянных на нуле ж 20 градусах. 2) Один из них выставлен был мною на воздух, и он от нуля я выше даже до 29° действовал, как следует. Но опускаясь ниже нуля с 30 до 5° (ниже не было случая поверить), спирт в нем начинал дробиться кусочками, и это было замечено три раза и это, вероятно, оттого, что трубка была или спирт нечисты. О других термометрах не могу сказать ничего такого, потому что они еще не были выставлены на улицу. Но спирт в некоторых очень нечист, и это неизбежно там, где делаются термометры сотнями и тысячами. 3) Для меня непонятно деление на термометрах: они названы Реомюровыми, а деление на Реомюровых термометрах так же, как и на всех, всегда бывает по одному масштабу или шкалу. Но на этих термометрах от 20° вверх масштаб увеличивается постепенно, а вниз от нуля уменьшается, чего, признаюсь, я еще никогда не видывал ни на ртутных, ни на спиртовых термометрах. Желательно знать: на каком это основании сделано? По чьей теории: самого ли г. Кони, или кого другого? И принято ли это деление учеными за норму? И если принято, то где об этом напечатано? И главное: приняла ли это наша Академия наук? Без решения этих вопросов присланные мне термометры будут не более, как только трубочки, наполненный спиртом, и притом нечистым, к которым надлежит сделать новые дощечки и снова разделить: иначе наблюдения по ним ни к чему не поведут, потому что будут далеко не сходны с обыкновенными термометрами. Так напр., в Якутске (где обыкновенно термометры большею частью спиртовые), при 40° на обыкновенных термометрах, на термометре г. Кони будет около 55°. Если таковое деление уже принято учеными за норму, то я и в таком случае желал бы иметь 3 или 5 термометров, разумеется, спиртовых, с двойным делением на одной и той же дощечке, т. е. на одной сторон трубочки градусы по прежнему делению, на другой — по теории г. Кони. С барометром мы не знаем, что делать. При раскупорке оного