Любопытно, что кругляки эти не перемешаны между собою, а как бы отсортированы: то встречаешь целую площадь, засыпанную мелкими лапилли, то несколько десятков квадратных метров, покрытых камнями величиной с кулак, то участки, заполненные крупными окатанными глыбами.

Все камни держатся непрочно, и достаточно малейшего толчка, чтобы они покатились вниз под уклон горы градусов в тридцать, развивая все большую и большую скорость и делая гигантские прыжки. Мы следили за ними глазами до тех пор, пока они за дальностью расстояния не скрывались из вида совсем.

Савченко ушел вперед, значительно опередив остальных товарищей. Должно быть, из-под ног его вырвался один крупный камень и покатился вниз. К счастью, он обо что-то ударился впереди нас и, наподобие пушечного ядра, с шумом пронесся над нашими головами.

Можно представить себе, сколько нужно физических усилий на подъем по такого рода осыпям. Сплошь и рядом работа, затраченная на подъем в течение получаса, вследствие одного неосторожного шага сводилась на нет: путник возвращался к исходной точке, если на старом месте ему удавалось задержаться. Здесь в буквальном смысле слова применимо выражение: «три шага вперед и два назад».

На продвижение каких-нибудь четырех-пяти метров затрачивалось столько усилий и времени, что потом являлась необходимость в более или менее продолжительном отдыхе.

Уже на половине высоты конуса стало заметно на ощупь, что почва сильно нагрета. Часов в десять утра мы находились в двухстах метрах от кратера. Отсюда ясно были видны струи газов, вырывающиеся из-под камней.

Близость цели заставляла нас напрягать все усилия. В течение двух часов мы карабкались по склону конуса, то подвигаясь вперед, то вновь сползая книзу. Можно сказать, что по трудности пути эти последние двести метров равнялись всему пройденному за день пути.

Ровно в двенадцать часов мы наконец достигли вершины вулкана. Как ни заманчиво было заглянуть в его кратер, мы должны были сделать привал.

Теперь мы были значительно выше облаков. Тучи ползли по долине Сухой реки и подбирались к тому месту, где был наш бивак. Там, внизу, вероятно, шел дождь. Не было сомнений, что туман доберется и до нас. Грозные признаки его уже были налицо: вершины Мутновской и Вилючинской сопок уже покрылись шапками дождевых облаков. По соседству с Авачинским вулканом к юго-западу высился конус Коряцкой сопки, высотою в три тысячи шестьсот пять метров, а к северо-востоку – Жупановский вулкан с кипящим озером в кратере, абсолютной высотой две тысячи семьсот метров. На них тоже кое-где появились клочья тумана. Это принудило нас подняться и идти дальше.

Около кратера, к которому мы стремились, было так много мелких фумарол[26], что являлось впечатление, будто вся сопка внутри горит и дым вырывается через щели наружу.

В сущности, это так и было, только вместо дыма вырывались пары, слегка окрашенные в желтый цвет.

Самая крупная фумарола Авачинского вулкана находится вне кратера, с южной его стороны. Из нее с ревом вырывается громадный столб газов. По краям фумаролы видны мощные желто-зеленые отложения серы.

Теперь ясно был слышен глухой подземный гул и ощущалось дрожание горы.

С 1731 года Авачинская сопка имела один большой кратер с воронкой в середине, но после извержения 1828 года образовался новый кратер, занявший около двух третей старого, с действующими фумаролами у северо-западного его края, т. е. около или даже на месте прежней воронки.

Таким образом ныне на вершине Авачинского вулкана имеются два кратера: новый – объемлемый, круглой формы, с воротами к юго-западу, и старый – объемлющий, подковообразный, но широкий, с заостренными краями и с воротами к северо-востоку.

Края старого кратера разрушены, спускаются внутрь полого и в общем имеют вид неправильной треугольной пирамиды, обращенной вершиной вниз, основанием кверху. Глубина кратера невелика (метров пятьдесят); дно его покрыто обломками лавы, величиной с конскую голову. Отовсюду подымается бесчисленное множество мелких струй серных газов. Создается впечатление, будто кратер недавно еще был мокрым и не успел просохнуть как следует, отчего со дна его и подымается пар.

По всей внутренней поверхности кратера видны многочисленные белесовато-желтые пятна серы. Почва на дне его нагрета настолько сильно, что долго сидеть на одном месте нельзя. На глубине нескольких сантиметров под камнями рука не выдерживает температуры в течение трех-четырех секунд.

Новый кратер представляет собою зрелище, которое оставляет впечатление на всю жизнь. Представьте себе громадную воронку, с километр в окружности и глубиною в сто метров, у которой северный и западный края совершенно отвесные, а южный и восточный хотя и крутые, но дающие возможность по глыбам лавы спуститься внутрь. Со дна воронки с грохотом, от которого содрогается воздух, выделяются огромные столбы сильно удушливых газов и паров. На юго-западном обрыве бросается в глаза очень большое зеленовато-оранжевое пятно, из середины которого с сильным шипением выходит газ, окрашенный в желто-зеленый цвет.

Дно кратера закрыто лавовой «пробкой». Оно загромождено большими глыбами базальта, имеющего весьма причудливые очертания. В общей массе они кажутся развалинами горящего замка. В воротах кратера стоят три одиноких лавовых столба, из которых средний имеет вид загнутого пальца, обращенного концом к кратеру. Тут же, поблизости от ворот, находятся две трещины, из которых вырываются зеленовато-желтые газы. Еще левее – множество мелких фумарол, и всюду продукты возгонки и выцветы серы.

Мы дважды пробовали приблизиться к центральной фумароле, но удушливые газы и высокая температура каждый раз принуждали нас к отступлению.

Иногда сквозь просветы в газах внизу видно было какое-то отверстие неправильной формы, покрытое налетами всех цветов радуги, начиная с оранжевого, красного и кончая изумрудным; отсутствовал только фиолетовый цвет. Иногда появлялись синие перебегающие огоньки, которые вспыхивали на пластах серы, но тотчас же гасли, как только появлялся какой-то газ, от которого сильно першило в горле и кружилась голова.

Обойдя кратер с другой стороны, нам все же удалось подойти несколько ближе к главной фумароле, из которой вырывались с необычайно сильным шумом желто-зеленый газ и клубы пара, температура которого равнялась 101 градусу по Цельсию. Неизвестно, следует ли считать эту температуру абсолютной, или надо включать к ней поправку на высоту вулкана (2660 метров). Здесь дно кратера было настолько накалено, что камни во многих местах растрескались от жара. Брошенный скомканный кусок бумаги тотчас обугливался и, вероятно, вспыхнул бы пламенем, если бы не наличие угольной кислоты[27].

Пробыть в кратере Авачинского вулкана нам удалось только один час сорок минут. Грозные признаки перемены погоды к худшему заставляли нас торопиться. Со стороны Козельской сопки с поразительной быстротой по направлению к Авачинскому вулкану двигались большие клубы пара. Они крутились наподобие вихря, увеличиваясь в размерах, и захватывали все большее и большее пространство.