Агенты протекции осматривали прибывающих на предмет наличия оружия. Зазывалы на привокзальной площади предлагали не экипажи да гостиницы, а иной товар:

- Ее величество ищет людей! На службу Короне требуются: лучники и арбалетчики, стрелки из метательных орудий, инженеры, плотники, землекопы. Оплата – самая достойная! Харчи и кров прилагаются! Ее величество ищет людей…

Весельчак заинтересовался и подошел спросить. Ему отказали:

- Пехоты уже достаточно. Нужны стрелки и инженеры.

- Это что ж такое творится у вас? Зачем столько стрелков?

- Сам не знаешь, что ли? Орда наступает, да с Перстами Вильгельма!

- Святые Праматери!..

Сия новость заняла все мысли на долгое время. Обсудили ее и так, и этак, сошлись на общем чувстве сострадания: бедная владычица Минерва! С одной стороны - орда, с другой – Адриан и эта Маделин (кто бы она ни была), с третьей – мятежный генерал. Тяжко придется императрице, потому хорошо, что мы ей поможем.

Наняли комнату в постоялом дворе. Это было просто: многие разъезжались из столицы, номера пустовали.

Зашли на базар – там бурлило. Кто покидал Фаунтерру, продавал имущество; кто оставался – спешил задешево купить. Купеческая жилка Хармона сразу напряглась: вот бы сейчас затовариться по выгодной цене, перевезти в безопасное место и там продать с изрядным барышом. Он упрекнул себя: стервятник, на чужих бедах наживаешься!.. Но возразил в ответ: люди продают – я покупаю; считай, спасаю их от бремени. Ничего здесь нет плохого, жаль только, что дело не выгорит. Раз толпы уезжают, то и транспорт подорожал. Наем шхуны сожрет всю прибыль…

Зато другая идея посетила Хармона Паулу, когда он заметил лавку подарочных открыток. Софьины дни остались позади, а днями Изобилия еще и не пахло, потому рисовальщик скучал без дела. Хармон показал ему эскиз, набросанный наспех:

- Можешь нарисовать такое, только красиво?

- А что это, добрый господин?

- Небесный корабль. Аппарат, способный поднять в воздух человека.

- Ага, из сказки…

Хармон не стал спорить, но предупредил:

- Только рисуй не по-сказочному, а натурально, чтоб выглядел будто настоящий. Можешь поставить несколько размеров, как на чертежах. Вот здесь четыре фута, тут десять, тут сорок пять. И рядом пририсуй еще пару птиц, а далеко внизу – маленький домик. Ну, чтобы ясно было, как высоко летит.

Рисовальщик отлично справился с делом. Хармон получил не то чтобы чертеж небесной сферы, но нечто, весьма на него похожее.

Следующим днем отправились ко двору. По дороге Весельчака прорвало: принялся вспоминать, как они с лордом-канцлером штурмовали город. Штурм вышел совершенно бескровный – приехали да вошли. Но было очень, просто идовски опасно, за каждым углом поджидали лопатки да гробки, и потому каждый шаг врезался Весельчаку в память. Вот на этой улице он споткнулся; вон из того фонтана Джоакин попил воды; вот здесь, на площади, гуляли студенты… Когда вышли к ратуше, ветеран перескочил в другую колею. Ночью штурма ратуша была закрыта, зато он в ней побывал, когда ходил на прием к леди-бургомистру. Стал описывать заново весь визит к Аланис Альмере, а Хармона уже тошнило от этого имени.

- Весельчак, помилуй! Мне еще Джоакин все уши прожужжал: Аланис то, Аланис сё… Спой другую песню!

Ветеран охотно согласился:

- Вон в том переулке был трупный тупик. Кто погиб при штурмах дворца, тех сюда свозили. Говорят, много их набралось – лежали в три настила. А что зима, так они льдом покрылись и смерзлись крепенько. Не знаю, как и разделили потом…

Наконец, подошли ко дворцу. Не к тому, что на острове, а к этому, квадратному, на холме. Кажется, он зовется Престольной Цитаделью.

- Нам не сюда, - сказал Весельчак. – На остров нужно.

- На всякий случай переспросим.

У ворот Цитадели стояла очередь, а если приглядеться, то даже две. Поинтересовались:

- За чем стоите, люди добрые?

- Мы – ветераны, восстанавливаемся на службе… А мы – с прошениями в секретариат…

- Секретариат – это где принимают ходатайства к императрице?.. Братья, нам сюда!

Заняли очередь, которая двигалась довольно неспешно. Весельчак имел что сказать по данному поводу:

- А в ратуше у леди Альмера люди так и летали. Только вошел – не успел опомниться, как уже вышел. Вот кто умеет поставить дело…

- Друзья мои, - предложил Хармон, - давайте ради мира и согласия в нашем тесном обществе введем две запретных темы. Отныне мы не говорим о мертвецах и леди Аланис.

- Ага, - согласился Весельчак, - Джоакин тоже о них не любил. Скажешь: «гробки» - он злится; скажешь: «герцогиня» - дует губы. Славный парень Джоакин, только со странностью…

Хармон поправил:

- Не две темы, а три. Джоакин мне тоже сидит в печенках.

- О чем тогда говорить - о Священных Предметах?.. Кстати, да, это ж вопрос: не стащит их кто-нибудь, пока мы тут?

- Шшшш! Еще на всю площадь покричи, что у нас Предметы в номере!

- А что такого? Во многих церквях лежат Предметы, и никто их пальцем не тронет. Всем известно: за это виселица…

Слово по слову, их очередь подошла. Дежурный секретарь был так задерган, что даже не поднял глаз от бумаг.

- Ходатайство в письменном виде?

- Э… нет, мы бы хотели ее величеству лично…

- Надежды мало, она крайне занята. Однако зарегистрируем. Имена, чины, сословия?..

Они назвали себя, особо подчеркнув разность: один - купец, другой – ветеран, третий – крестьянин.

- Суть дела?

- Мы по поводу… - начал Салем, но Хармон резво перебил его:

- Дел у нас два. Первое связано с…

Теперь уже Хармон был прерван чиновником:

- Одна графа – одно дело.

- Виноват?..

- Под вашу просьбу выделена одна строка.

- Ага. Ничего, мы кратенько. Небесный корабль и Светлая Сфера.

- Что это за вещи? Не могу понять.

- Корабль, летающий по небу. Предмет под названием Светлая Сфера.

- Так… Записал. Ваше место проживания?

- Зачем?

- А куда прикажете сообщить ответ?

- Так это… мы здесь подождем.

- Неделю?..

Салем подвинул Хармона и сказал медленно, весомо:

- Это дело жизненной важности. Мы привезли два Священных Предмета и хотим передать ее величеству. Я – Салем из Саммерсвита, она меня знает. Скажите императрице: мы приехали ее спасти.

Чиновник выпучил глаза:

- Вы свихнулись, что ли?

- Передайте слово в слово. Ее величество поймет.

Затем он назвал постоялый двор. Секретарь покачал головой, однако записал, и сделал еще пометку