– Нет, не подходит. Мало забросить оператора и медика в Эпицентр, их же оттуда ещё как-то забрать надо!

– А левитация? – предположил я.

– Такие фокусы только в кино возможны, – усмехнулся консультант. – Операторы после переключения на Эпицентр ни рукой, ни ногой пошевелить не могут, им такие пертурбации противопоказаны категорически. Да и аналитики аномальное возмущение энергетического фона точно бы не пропустили.

Георгий Иванович кивнул, соглашаясь с этим высказыванием.

– Не хочется терять время, но мы мало что можем сделать, пока не придёт в сознание Паль. Я звонил в госпиталь – она ещё в реанимации, состояние стабильно тяжёлое. Её вытащат, конечно, но со спецпрепаратами и на пушечный выстрел не подпустят. Да и ментальное воздействие, как пить дать, запретят. Придётся по старинке допрашивать.

Тут в дверь заглянул взмыленный адъютант коменданта, и капитан Городец отправился на ковёр. Альберта Павловича он с собой не взял, да тот и не рвался – уселся на стул, откинулся на спинку и закрыл глаза.

– Рад, что ты не стал опровергать мою версию случившегося.

Я сообразил, что под «случившим» подразумевается гибель Олега Друзы, и невольно передёрнул плечами, а потом спросил:

– Зачем?

Консультант скривил в невесёлой улыбке уголок рта и от объяснений воздержался.

– Это всё предельно упростит, – сказал он и замолчал.

На какое-то время я оказался предоставлен самому себе – налил ещё чаю, подошёл к окну. В освещённом электрическими фонарями дворе заметно прибавилось вездеходов с эмблемами отдельного научного корпуса на дверцах и легковых автомобилей без каких-либо опознавательных знаков. Сразу видно – большие шишки съехались.

– Насчёт ассистента доцента… – произнёс вдруг консультант. – Мы, конечно, ещё выясним, насколько он во всём этом безобразии увяз, но, полагаю, в отношении него официальный ход делу не дадут и всё ограничится записью в личном деле, а то и вовсе устным порицанием. Отличный специалист, да и Звонарь в обиду не даст…

Фраза повисла в воздухе неоконченной, пришлось уточнять:

– И что с того?

– Привлечёшь его к негласному сотрудничеству, – заявил Альберт Павлович таким тоном, будто речь шла о совместном походе в бар.

Проклятье! Да я и в бар Андрея Игоревича не вытащу! Какое ещё сотрудничество?!

– Пообещаешь, что никому не расскажешь о проступке Валентины Паль. Она подсыпала тебе в чай медикаменты, изначально зная о противопоказаниях, что может быть расценено как покушение на убийство. Он в этом случае окажется сообщником.

– Но у нас нет доказательств!

– И кто об этом знает? – усмехнулся консультант. – Всё остальное можно будет списать на шантаж, но только не этот эпизод. «Не навреди». Слышал о таком принципе? Самое меньшее, что ей светит, – это волчий билет и отработка контракта в какой-нибудь дыре, где солнце раз в полгода всходит. А скорее всего… – Он не договорил и махнул рукой. – Андрей Игоревич знает, а тебе и не нужно.

– А если он станет всё отрицать?

– Не станет. – Альберт Павлович сел за стол с пишущей машинкой, снял с неё крышку и вставил лист. – Одна подпись, и его возлюбленная превратится из сообщницы в жертву шантажа. Кто от такого откажется, скажи?

Я не стал задавать глупых вопросов. Было совершенно ясно и понятно, что если что-то вдруг пойдёт не так и ассистент нажалуется патрону, то всё представят моей собственной инициативой. Наверное, я бы мог наотрез отказаться от столь сомнительного поручения, но очень уж не хотелось выставлять себя в глазах консультанта трусом.

Пусть теперь меня едва ли обвинят хоть в одном из убийств, не стоило забывать о своих устремлениях и приоритетах, чёрт бы их побрал…

Тут-то я и увидел взмывшую над крышами домов красную ракету. Не успела она прогореть и потухнуть, как следом взметнулись ещё две.

– Альберт Павлович! – окликнул я стучавшего по клавишам консультанта. – Что-то непонятное происходит…

Тот удивлённо вскинулся, и в этот момент с улицы донёсся вой сирен, а миг спустя задребезжали звонки тревожного оповещения и внутри здания.

Согласно боевому расписанию мне полагалось со всех ног нестись в расположение мотоциклетного взвода, но едва ли там с распростёртыми объятиями примут бойца с нервным срывом, самовольно оставившего медицинский изолятор, вот и задавил первый порыв, не бросился сломя голову на выход.

– Какого дьявола?! – ругнулся Альберт Павлович подскочил к двери и рывком её распахнул.

По лестнице с третьего этажа сбежал капитан Городец, крикнул, не останавливаясь:

– На выход!

Консультант припустил следом, и я в комнате тоже оставаться не стал. Но как ни хотелось разобраться в случившемся, глаза Георгию Ивановичу мозолить не рискнул и во дворе комендатуры встал поодаль. А вот когда у крыльца притормозил легковой вездеход, тушеваться уже не стал и заскочил в него вслед за капитаном и консультантом. Шофёр сразу утопил педаль газа, и автомобиль сорвался с места, только поэтому, наверное, меня с него и не ссадили.

Впрочем, Городцу было откровенно не до меня, он тут же сдёрнул трубку с рации и начал вызывать какую-то «Крепость-один», после принялся сыпать кодами подтверждения, ссылаться на коменданта и орать в динамик, чтобы немедленно перекрыли все выезды из города, а на трассе выставили дополнительные посты.

– Исполняйте! – взвыл он под конец совсем уж дурным голосом, оставил рацию в покое и нервно выдохнул. – Люди у них из лесов не вернулись, понимаешь!

Тут Георгий Иванович заметил меня и не сдержался, матерно ругнулся.

– Во всём надо видеть положительные стороны, – с усмешкой заметил Альберт Павлович. – Налёт на лабораторию сделал нашу версию предельно убедительной.

Капитан не успел ответить, отвлёкся на принявшуюся бубнить его позывной рацию, а когда закончил разговор, чуть не прожёг пылавшим праведным негодованием взором в консультанте дыру.

– Объект похищен! Это уже точно! Понимаешь, что это значит? Понимаешь, я тебя спрашиваю?!

– Ты говорил о надёжной охране!

– Охрану усыпили неизвестным газом, никто даже тревогу поднять не успел! Проклятье! Как ты можешь быть таким спокойным?! Нас обыграли! Провели как детей!

Альберт Павлович только фыркнул.

– Вовсе нет, всё обстоит с точностью до наоборот. Вне Эпицентра объект никакой опасности не представляет, а трасса уже перекрыта. Этот налёт – жест отчаяния. Дело близится к развязке.

Но капитан Городец такого мнения не разделил.

– Больше похоже на хорошо спланированную акцию. А значит, надо исходить из того, что объект уже вывезен или в будет ближайшее время вывезен за пределы оцепления и злоумышленники располагают возможностью доставить его в Эпицентр!