кино вместо этих нудных пар? А вечером к тебе махнем, я твою маму предупредил.

Я глянул на друга, на его лице была та самая теплая улыбка, согревающая даже в самые холодные дни, заставляющая улыбаться, даже в самые дерьмовые моменты.

— Что скажешь?

Ричи приподнялся на локтях, не вставая. Да и как бы он встал, я все еще сидел на нем.

— Я не против. Выбирай фильм. Только, чур, не ужастик. Пожалуй, хватит ужастиков с нас обоих, — тихо ответил он.

Его улыбка отразилась на моем лице. Я кивнул, протянув ему руку. И когда старые шрамы на наших ладонях соприкоснулись, я понял, что черная полоса в моей жизни наконец-то закончилась. Теперь все будет хорошо. Точно будет.

И я ни за что не собирался упускать этот чудесный шанс, дарованный мне кем-то: самой судьбой, дьяволом или богом. Шанс, дающий мне право на счастье.

Этот шанс начать жизнь заново.

Эпилог

Через полтора месяца мы с Ричи забрали документы из колледжа.

Конечно, мои родители были не в восторге, но на удивление и разбора полетов устраивать не стали.

Я сказал, что буду подавать документы в университет искусств, лелея детскую мечту стать художником. Отец еще поворчал пару дней насчет представительности, но стоило мне сказать, что, когда я прославлюсь, я посвящу ему свою лучшую работу, как он внезапно заткнулся. Лишь иногда застывал, оторвав взгляд от бумаг, а на его лице появлялась совершенно новая для него, но так ему подходящая легкая улыбка.

Мама неожиданно увлеклась готовкой, соскребая с памяти все рецепты, которые знала. Получалось у нее пока неважно, но я верил, что у нее будет получаться лучше и лучше. Во всяком случае, я, не уставая, хвалил ее блюда.

А спустя еще год мы с Ричи переехали в Торонто.

Сняли квартиру в знакомом районе, подали документы в учебные заведения, устроились на работу. Вскоре в квартире появилась приставка и телевизор, хотя мы все равно чаще гуляли.

Блуждая по улицам и паркам, я не переставал искать взглядом Лолу и компанию. Я всё ждал, что вот сейчас из-за куста на меня выпрыгнет Джей, тут же послышится смех Лилии с Розой. Том предложит сигаретку, а Лола с Юпитером, иронично изогнув брови, будут поджидать на лавочке.

Я думал, что эта привычка пройдет еще не скоро, но, впрочем, это было даже неплохо. Ричи тоже это видел, но ничего не говорил.

Лабрадора мы тоже перевезли с собой, и теперь этот рыжий счастливый засранец в любое время дня и ночи тянул нас к озеру. И пока он барахтался в воде, мы валялись на берегу, обсуждая всё, что угодно, говоря обо всём на свете, не в силах наговориться.

Довольно быстро мы перевезли в Канаду и Аманду. Она сразу же влюбилась в Торонто, без устали обходила все его переулки, с радостью гуляла с нами, да и просто была счастлива.

И я был до безумия рад видеть это счастье в ее глазах, больше не замутненное застаревшей болью и потаенной печалью.

Пару раз к нам даже приезжали мои родители, погостить. Нет, они остались такими же чопорными и сухими, точно также сходили с ума, плавая среди законов и кодексов, но что-то неуловимо в них всё же изменилось.

Как ни странно, но я любил их. И чувствовал, что эта любовь взаимна, пусть и проявляется у нас по-разному. Мне всего лишь потребовалось открыть им свое сердце.

И каждую ночь, ложась спать в уютной тишине своей комнаты под мерное сопение пса, я проводил пальцами по старому шраму на ладони.

Теперь это уже была не детская клятва дружить. Это было обещание жить и помнить, нерушимая клятва, связавшая жизнь и смерть, память и забвение. И я помнил.

Я помнил, что у меня есть своя большая семья, ради которой стоит жить. Я важен. Я нужен. И есть те, кто живет ради меня.

И больше я не забуду об этом.

Обещаю.

Благодарности

Моей дорогой мамочке. Она одной из первых начала читать эту книгу. Нещадно капала мне на мозги, чтобы я писала дальше, и миллионы раз, психуя, просила рассказать, чем она закончится.

Моя милая, ты оказала мне неоценимую поддержку в этой работе.

Моему многолетнему соавтору и близкой подруге. Она долгое время оставалась единственной, кто знал конец книги, и так и осталась единственной, кто знал все нюансы, все скрытые подтексты и все завороты сюжета.

Дорогая, спасибо за идею со свиной головой, этот чудесный вечер с вином я никогда не забуду. И спасибо за хэппи энд, который здесь появился благодаря тебе.

«А на самом деле, это всё сон собаки» (с)

Моему любимому. Он был рядом на протяжении всего написания. Он стоически сносил все мои истерики и порывы удалить книгу к черту. Он консультировал меня по ходу всего сюжета, давая незаменимые советы.

Солнце мое, спасибо тебе за терпение и понимание.

Моему другу-автору. Только он умеет так раскритиковать книгу, что она даже и тебе начинает нравиться. В течение полугода он пинал меня, заставляя писать дальше, на все мои: «Я больше не хочу, не буду», говоря, что я просто чокнутая. Никто больше не выслушал столько моего нытья, сколько он.

Спасибо тебе, сволочь ты эдакая, без тебя эта книга писалась бы еще год. И я желаю тебе удачи в твоем проекте.

«Ешь стекло из своего романа» (с)

Моей лучшей подруге, которая была одним из главных оценщиков и важным консультантом в вопросах медицины. Даже ее: «Да я откуда знаю, загугли», были незаменимы и полезны. Особенно неоценимая помощь была в сцене смерти Аманды.

Спасибо тебе, моя девочка, ты всегда готова читать всё, чтобы я ни написала.

Моей близкой подруге. Человек, который из критичного недостатка времени все же откуда-то выцарапывал минуты, чтобы читать мою книгу. И при каждой встрече она неустанно повторяла: «Ты отлично пишешь, пиши дальше, мне очень нравится, это невероятно». И множество других лестных слов.

Спасибо, моя рыжая красотка, твои слова всегда мотивировали и заставляли верить в себя.

Моему другу, который долгих две недели консультировал меня по довольно щепетильной теме наркотиков. Это было нечто.

Я не раскрою тебя, мой бородатый друг, но спасибо тебе большое. Если бы не твои знания, то огромного куска этой книги не было бы.

Гостю нашего дома. Не друг, не враг, но близкий человек.