ЭПИЛОГ

Уважаемые читатели, в 57 главу, в самом конце, внесены изменения. Дописан небольшой кусочек текста.

Королевские герольды опустили свои трубы, но звук еще некоторое время плыл над толпой разряженных придворных. Вперед вышел личный секретарь его королевского величества, развернул длинный свиток и принялся читать с листа. Голос его отчетливо звучал в каждом уголке тронного зала.

На удивление, среди придворных смолкли все разговоры. Слишком много пари было заключено на тему нового указа. Большая часть женщин, как ни странно, утверждала, что «…совершенно невозможно! Это будет просто неприлично! Я свято уверена, что его королевское величество не пойдет на такое!».

В залог ставились драгоценности, редкие растения и животные и даже весьма симпатичные денежные суммы. Судя по вытянутым лицам многих присутствующих, пари они проиграли.

Леди Мишель, уже год, как носящая фамилию барона Листера, сжала кулачки. Муж заметил ее волнение и улыбнулся. Подвинулся к милому, порозовевшему от волнения ушку и прошептал:

-- Не волнуйся, дорогая. Все будет хорошо! Я видел подписанный указ еще вчера.

Леди Мишель благодарно улыбнулась ему, вслушиваясь в слова королевского секретаря: «…и вручить вновь утвержденный королевский орден имени святой Агнесис герцогине Анне Ангуленской! За заслуги ее и преданность…».

Анна, стоящая перед троном, на котором рядом с улыбающейся королевой сидел Луи-Фиипп, отвесила низкий поклон, благодаря их величества за оказанную честь.

С атласной подушечки, которую держал исполненный важности паж, секретарь взял широкую алую ленту, перекинул через плечо Анны и завязал декоративный узел. Именно на эту ленту и прикрепил затем сам орден. Знак напоминал собою скорее огромную брошь, чем государственную награду. Это был первый женский орден, учрежденный во Франкии, и Анна не удержалась, кинула взгляд в сторону кисло улыбающегося эспанского посольства.

Их, как бывших соотечественников герцогини, пригласили на церемонию. Может, это и было несколько мелочно со стороны герцога Ангуленского, но он лично настоял на этом.

Королева и король по очереди поздравили ее, выслушали слова благодарности и отпустили герцогиню. Она привычно и плавно сместилась в сторону, не поворачиваясь спиной к венценосцам, и была аккуратно поймана за локоток мужем.

-- Как ты себя чувствуешь, родная?

-- Все хорошо, Макс.

-- Надеюсь. Сейчас будет прогулка, мы идем сразу за королевской четой, а потом, если хочешь, сможем сбежать.

-- Сбежать?! – Анна страдальчески подняла брови. – Нет уж! Иначе в приемный день нам придется пустить в дом каждого из присутствующих здесь. Пусть выговорятся сейчас.

-- У меня большое желание запереть тебя где-нибудь в провинции, – рассмеялся муж.

-- Ах так?! – герцогиня смешно фыркнула и, строго нахмурившись, произнесла: -- Тогда я придумаю еще что-нибудь! И тебе снова придется выкручивать руки королю и выцарапывать для меня патент! Вот так!

-- Знаешь, Анна, думаю, второй раз это будет значительно проще. Ты знаешь, что леди Мишель подала прошение о выдаче патента?

-- Разумеется, знаю. И я тебе скажу, что штучка, которую она придумала, работает отлично. Мы проверяли вместе. Так что…

Договорить у них не получилось: подошли первые «поздравляльщики». Далеко не все выцеживали слова с кислыми гримасами и натянутыми улыбками. Было достаточно и тех, кто искренне восхищался и говорил от души. Особенно радовало Анну то, что среди таких было много молодых женщин и мужчин.

«Конечно, не стоит думать, что теперь проблем с патентами не будет совсем. Женщинам все равно получить документ на порядок сложнее. Но, как говорила я в прошлой жизни: капля камень точит! Хотя, если бы не упорство Макса… Скорее всего, я бы уже плюнула на это самое «официальное признание». Это ведь почти год его разговоров с королем, разговоров с отцом, споров и даже ссор. Это теперь, когда казна получает такие отчисления, их величества решили пойти дальше и организовать первую государственную награду для женщин. А еще всего четыре года назад даже мысль об этом казалась бы безумной!» -- Анна улыбалась, слегка кланялась подходящим придворным, машинально кивала и что-то отвечала. И была благодарна, что большую часть этой светской нагрузки взял на себя Макс.

Наконец объявили прогулку, и толпа слегка засуетилась. Анна нашла взглядом так и не пробившихся к ним леди Мишель с мужем, подняла руку и помахала им. Пусть так не принято, но ей простительно.

Их королевские величества покинули зал, и приглашенные придворные, выстраиваясь по рангу, отправилась сопровождать венценосную пару.

Давным-давно уже герцогиня не обольщалась любезными улыбками придворной своры. Но так же давно, зная, что за ее спиной неизменно стоит муж, научилась не обращать внимания на гадючий шепоток.

«Болтают ерунду от зависти, – с усмешкой говорила ей мадам Берк. – Да и пусть их! Я бы даже сказала, что можно понять завистников, – смеялась она. – Ни на что серьезное они не годятся, а будут сильно надоедать, всегда можно отправить в ссылку в дальние поместья на годик-другой.».

К сожалению, дворцовая жизнь стала частью и ее жизни. Пусть муж, зная о нелюбви Анны к таким развлечениям, и стоял на страже ее интересов, но раз-два в месяц, все же приходилось присоединяться ко двору.

Чаще всего Анна попадала на малые королевские ужины. Там все же было гораздо уютнее. Тем более, что королева любила с ней поболтать о всяких женских штучках, обменяться мнениями о том, какая микстура лучше помогает при коликах – из укропной воды или ромашковая. Разница у наследного принца и первенца Анны была всего в три месяца, так что такие беседы нужны были обеим.

Королевский сад сейчас, в середине весны, представлял собой потрясающее зрелище. Тихо роняли бело-розовые лепестки яблони на длинной аллее, цвели клумбы, сплетая яркие краски не только в виньетки-орнаменты, но и в огромный герб Франкии. Мягкий ветерок шевелил струи небольших фонтанов.

«Ну, раз уж все равно придется бродить здесь, то почему бы не попробовать