– Тебя приняла Ааша, ты добр к Медведю. Звери чувствуют лучше, чем люди или нархи-ро. Может, что-то и сложится.

Яна улыбалась. Стоять на палубе, смотреть на закат и так, слегка кокетничать, было приятно. Она видела, что Шерх честен с ней, и ей было хорошо. Тепло, уютно, радостно.

– Если Ааша на моей стороне, считай – полдела сделано, – рассмеялся Шерх. – Подозреваю, твоя волчица хуже самой злой свекрови.

Яна рассмеялась:

– Есть такое.

– Она хорошо переносит море?

– Более чем.

– Тогда пойдем выберем тебе каюту. Мы пару раз возили и пассажиров, было дело.

– Команда не взбунтуется? Баба на корабле…

– Они привычные.

Яне не хотелось уходить. Так хорошо стоять у фальшборта, лениво перебрасываться фразами, смотреть на море…

Но солнце катилось за горизонт, становилось прохладно, а каюта, пусть и крохотная, оказалась неожиданно уютной. Корабль покачивался на волнах, Ааша и Медведь удобно устроились на палубе, а Яна вытянулась на узкой корабельной койке и аккуратно свесила крылья.

Отдых?

Почему бы и не здесь…

Она полежит совсем недолго, а потом вернется к лойрио Эрену. Сейчас она временно живет у него, пока не решит, как быть дальше. Домой возвращаться нельзя, да и не стал тот домик – ее домиком. У Гарта нынче тоже жить не с руки, да и у Авельенов…

Не погонят, но Алинару ее присутствие – что ножом по сердцу.

Немного отдохнуть – и возвращаться. Аэлена обещала, что к градоправителю доставят все вещи Яны, это будет кстати…

* * *

Яна ушла, когда уже стемнело. Шерх не препятствовал.

Свобода.

Главное в жизни темных – свобода. Уйти, остаться, вернуться, влюбиться или разлюбить… Некромантия отнимает слишком много свободы, поэтому темные ценят ее остатки. Он никогда не попросит Яну остаться, потому что такие решения нархи-ро обязана принимать сама. А он просто примет ее ответ.

Нет или да?

Ее выбор, ее решение, ее судьба. И его – если повезет. А если нет…

Отцу было уже за сотню, когда он встретил мать. И ничего, счастливы! Кто сказал, что в мире бывает только одна любовь? Может, он еще шесть раз влюбится?

Сердце насмешливо стучало, предлагая не обманывать себя, но это просто глупое сердце.

* * *

Полночь.

Романтическая тишина склада, двое мужчин друг напротив друга, один в роскошных одеждах трайши, другой по уши закутан в плащ, только седая борода виднеется из-под капюшона, да глаза поблескивают. Две костяные ящерицы для страховки, один неугомонный призрак. Некромант собирался исполнить свое обещание, хотя и своеобразно, но первым предлагать свои услуги не спешил.

Заговорил трайши:

– Ты… Вы… Я пришел.

– Хочешь избавиться от своего проклятия?

Шерх насмешливо улыбался. Средство было, трайши даже понравится, наверное, но у любого лекарства своя цена. Окажется ли названная по карману клиенту?

– Хочу, – окреп голос трайши. Видимо, настолько измаялся, что даже костяные ящерицы не смущали.

– Бесплатно я не работаю.

– И чего ты хочешь?

Шерх сделал вид, что задумался на пару минут, а потом кивнул:

– Моя цена – нархи-ро. Тайяна.

– То есть? Кровь, жизнь?..

– Ты оставляешь ее в покое и не позволяешь сородичам увезти из Далинара. И королю ничего о ней не говоришь. Вообще никому и ничего. Тебя отныне нет в ее жизни.

Судя по лицу, запрошенная цена казалась трайши приемлемой. Но не поторговаться он не мог:

– Она тебе нужна?

– Тебя это не касается.

Некромант говорил спокойно и ровно, чуть улыбался, но цену этому спокойствию знал только он сам. Яна… С крыльями она стала совсем другой. Она и раньше была красивой, но очарование было слишком юным, незавершенным. Теперь из кокона вылетела очаровательная бабочка. Что мог сделать Шерх, чтобы поймать ее?

Многое.

Мог угрозами, шантажом, даже магией привязать нархи-ро к себе, это несложно. Но вместо этого…

Грош цена такой жизни, и любви такой, и симпатии. Те, кто покупает чувства, не важно – за деньги ли, за другие ли чувства, рано или поздно ощутят на губах горький привкус пепла и возненавидят сами себя. И того, кого принудили – тоже. Потому что нельзя, никому нельзя жить в клетке.

Сейчас Шерх делал то единственное, что мог. Дарил Яне полную свободу как от себя, так и от других. Захочет она обратить внимание на скромного некроманта или не захочет – он ее подталкивать ни к чему не станет. Как сама решит, так тому и быть.

Трайши помялся, но согласился. Собственно, так Шерх и думал. И принялся командовать:

– Снимай одежду. Всю.

– Зачем?

– Порвется. Тебе потом в ней домой идти, будешь как пугало.

Это трайши успокоило. Если «потом домой идти», значит, убивать не будут. А все-таки…

– Что будешь делать?

Шерх задумался – говорить или нет, – но потом решил не добавлять неожиданности ритуалу:

– Ту энергию, что один демон влил в ваш род, исправить может только второй демон. Вот я его и вызову. Ее.

– Ее?

– Демонессу. И оставлю вас наедине. Да не бойся, она тебя не сожрет, но потом на мужчин ты и смотреть не захочешь, гарантирую.

– Точно не сожрет?

– Она не по этим делам. Ночь пройдет, а ты вылечишься. Правда, не без последствий.

– Каких?

– Примерно с год ты вообще никого не захочешь. Потом переключишься на женщин.

Такие последствия трайши не пугали. Но уточнить он таки решил:

– А как я могу знать, что это… на год, а не на всю жизнь?

– Никак, – мерзко улыбнулся Шерх. – Но у тебя и выбора нет. Никто ничего подобного не предложит, только я. Где ты еще некроманта найдешь?

Трайши и сам понимал, что некроманты на дороге не валяются. Они прячутся, и тщательно. Пока хоть одного найдешь – десять лет пройдет. Этот же настроен дружелюбно, цена трайши по карману… Попробовать стоит.

Риск есть, но и ехать в Лес – тоже риск. Там-то он вообще будет один на чужой территории…

– Я бы советовал примерно через месяц после «лечения» отправиться на воды. Вода отлично смывает весь негатив, но пользоваться лучше проточной.

Это окончательно решило дело. Трайши вздохнул и принялся раздеваться.

Вскоре все было готово.

Пентаграмма, красные свечи по углам, цвет чувственности, цвет любви, знаки призыва, огня, страсти, прорыва и замыкания.