Подъем становился круче. Теперь им приходилось карабкатьсяпо огромным округлым валунам. Когда они приблизились к верхнему концу ущелья,Флют сделала знак остановиться, а сама продвинулась еще на несколько шаговвыше.

— Он уже внутри, — прошептала она. — И он уженачал зачаровывать входы.

— А вход в пещеру закрыт? — шепотом спросилСпархок.

— Можно сказать и так. Когда мы подойдем к нему, тывряд ли увидишь его. Он сделал так, что вход в пещеру не отличается от утеса,но это только иллюзия. Однако, иллюзия достаточно прочная, так что мы вряд лисможем пройти через нее. Тут понадобится твое копье, — она прошепталачто-то Сефрении и та кивнула ей в ответ. — Ну, хорошо, — сказала Флютс глубоким вздохом. — Пойдемте.

Они прокарабкались еще немного вверх и оказались переднебольшим озерцом, окруженным ежевичными кустами и побелевшими от временипнями. На противоположной стороне высилась голая отвесная скала, в которой небыло видно никаких отверстий.

— Вот она, — прошептала Флют.

— Ты уверена, что это то самое место? — спросилКьюрик. — Довольно похоже на монолитную скалу.

— Да, это то самое место. Гвериг просто прячет вход впещеру, — она подвела их к скале по едва заметной тропке.

— Это вот здесь, — сказала она мягко, положив рукуна каменную стену скалы. — Теперь мы вот что будем делать: мы с Сефрениейсоткем заклинание, когда мы выпустим его, оно вольется в тебя, Спархок. Сначалаты почувствуешь себя очень странно, но потом внутри тебя возникнет огромнаясила. В тот самый момент я скажу тебе, что делать дальше, — Флют тихо имягко запела, ей вторила Сефрения, произнося на стирикском какие-то слова,потом они обе одновременно указали на Спархока.

Глаза его заволокло туманом, он чуть не упал. Спархокпочувствовал себя слабым, как младенец и копье Алдреаса в руке налилосьнепомерной тяжестью. Но вдруг ощущения сменились — копье вдруг вообще пересталочто-либо весить и по телу его разлилась волна удивительной силы.

— Теперь, — сказала Флют, — направь копье наскалу.

Он поднял руку с копьем и сделал так, как она сказала.

— Иди вперед, пока копье не коснется стены.

Спархок сделал два шага и почувствовал, как наконечник копьяуперся в скалу.

— Выпусти всю силу через копье.

Он сосредоточился, собирая всю свою силу. Кольцо на еголевой руке нагрелось и задрожало. Спархок выпустил скопившуюся в руках мощь подревку копья в широкое лезвие.

Казавшаяся незыблемой скала задрожала и исчезла, открывочертания темного неправильного отверстия — входа в пещеру.

— Вот она! — ликующе прошептала Флют. —Пещера Гверига.

В пещере пахло землей и заплесневелыми камнями. Откуда-то изтемноты доносился звук беспрестанно капающей воды.

— Где он скорее всего может быть? — прошепталСпархок.

— Начнем с его сокровищницы, — ответилаФлют. — Он любит рассматривать свои драгоценные камни. Это там,внизу, — она указала на открывающийся перед ними темный проход.

— Но там совершенно темно, — сказал Спархок.

— Я позабочусь об этом, — отозвалась Сефрения.

— Но только тихо, — предупредила Флют. — Мыне знаем точно, где находится Гвериг, а он может слышать и чувствоватьмагию, — она пристально посмотрела на Серению и спросила: — Ты хорошо себячувствуешь?

— Лучше чем раньше, — ответила Сефрения,перекладывая меч сэра Гареда в правую руку.

— Хорошо, а то мне нельзя ничего делать — Гвериг сразуузнает мой голос.

Сефрения подняла меч, заговорила по-стирикски и щелкнулапальцами левой руки. Кончик меча засветился крошечной добела раскаленнойискоркой.

— От этого не так уж много света, — сказалаона, — но сделать больше я не могу, Гвериг может увидеть. — Споднятым мечом она вошла в темную галерею. Мерцающий кончик меча был похож насветлячка в кромешной тьме, но света хватало, чтобы видеть, куда идти иразличать преграды на полу галереи. Проход неуклонно вел вниз, забирая немноговправо. Пройдя несколько сотен шагов, Спархок понял, что это не естественнаяпещера, а выдолбленный в монолитной породе коридор, широкой спиральюспускающейся в недра горы.

— Как Гвериг ухитрился сделать это? — прошептал онФлют.

— При помощи Беллиома. Старый, естественный проходгораздо длиннее и очень крутой. Гверигу приходилось тратить целые дни, чтобывылезать из пещеры, к тому же мешало его неуклюжее сложение.

Они двигались дальше, стараясь ступать бесшумно. Вскоре онипрошли через огромный зал, где с потолка свисали полупрозрачные известковыесосульки, с которых постоянно капала вода, а навстречу им с пола поднималисьостроверхие столбы. Проход выводил из зала и углублялся дальше, в глубину горы.Их светильник потревожил целые полчища летучих мышей, подремывавших, вися внизголовой на известковых неровностях потолка, и маленькие создания с пискомустремились прочь огромным черным облаком.

— Ненавижу летучих мышей, — выругавшись, прошипелКьюрик.

— Они же безвредные, — прошептала Флют. —Летучая мышь никогда не налетит на тебя даже в полной тишине.

— Неужели у них такие хорошие глаза?

— Нет, уши.

— Ты прямо все знаешь, — сварливо прошепталКьюрик.

— Еще нет, — серьезно сказала она. — Но ястремлюсь к этому. У тебя нет чего-нибудь съестного? Я что-то проголодалась.

— Немного говяжьей солонины. Но она очень соленая.

— Здесь много воды, — сказала Флют, и, взявпротянутый кусок мяса, с энтузиазмом запустила в него зубы. — Вовсе она неслишком соленая, наоборот — недосолена, — заметила она, проглотив кусочек.

Они двинулись дальше и вскоре увидели отблески светавпереди, свет все усиливался по мере того, как они спускались по спиральнойгалерее.

— Впереди его сокровищница, — прошепталалют. — Дайте сначала я взгляну.

— Она прокралась вперед и скоро вернулась. — Онтам, — объявила она, широко улыбаясь.

— А свет, его лап дело? — прошептал Кьюрик.