В полузабытьи, сраженный ударом развернувшихся картин прошлого, он слышит тихий голос матери, что шепчет его имя. Мягкое, пряное имя, дарованное ему при рождении и едва не отнятое. Настоящее, отражающее душу, не тело. То, что гораздо важнее будущих прозвищ и вычурных званий. Исходящее изнутри. Данное, как было принято у его народа.

– Ты не получишь меня, – сдавленно шепчет парень, пронзенный горестным отпечатком печали и осознания. – Даже не мечтай.

Луна светит ярко. Ее лик безмолвен и велик. Он глядит на простертого грязного человека бездушно, уподобляя его сущность пыли да мелкому гравию. Холодный белый глаз неведомого бога бесстрастен к желанию смертного создания.

– Ни в этой жизни, – голос затихает, и слышится, как в темноте доносится тихий смех. Безрадостный. Дикий.

Скрипят железные стержни в двери. В тени дома появляется тонкий силуэт девушки. Она озабоченно глядит во двор. Ищет глазами кого-то.

– Милый, – говорит она мягко и тихо, – где ты?

Она вновь и вновь обеспокоенно вглядывается в длинные прохладные летние тени. Ждет какое-то время и вновь повторяет свой зов. Вот только никто уже не отвечает ей. Мир вокруг тих и безлюден. Лишь луна смотрит на призрачную фигуру, но ей дела живых без надобности.

А Лисхен уже далеко. Он вспомнил. Яркие всполохи воспоминаний пронеслись у него перед глазами протяжной вереницей, и теперь она, вместо кнута, подстегивала его на пути. Он не бежал – скорее летел. Спотыкаясь, спешил по темной тропе, едва ли не пропустив едва заметный провал тропы у края дорожки.

Он проклинал себя за то, что с такой легкостью поддался чарам места. Таким сладким, что едва ли он так просто смог бы выбраться отсюда. Анарин здесь – лишь ведение. Лишь мечта. Что может быть страшнее исполнившихся желаний? Проклятое место крепко привязало его к себе, поманив заветными мечтами. То, от чего ему пришлось в жизни отречься, едва ли не стало его собственным миром. О, как же он хотел здесь остаться навеки, но не мог. Что стоит иллюзия перед его настоящим? Многого. Он это знал. Если бы не обещание, которое держало его на той стороне, он едва ли подумал вернуться обратно. Даже, зная истину, он не стал бы и пальцем шевелить, чтобы вернуться. Лабиринт, Гильдия, Волны – ничто из них не стоило его покоя. Спокойного и тихого забытья.

Этот мир едва не приобрел его с потрохами и купил бы, если бы…

Не удержав равновесия, Лисхен, нет теперь уже Лиса, полетел ничком куда-то вниз. Сбив дыхание, он с трудом смог подняться. Вновь встать и в свете луны различить ставшими знакомыми за время жизни здесь ориентиры. Тени ползли вдоль тропы, а он спешил по ней к излучине реки. Той самой, где совсем недавно так беззаботно купался.

Уже стоя по пояс в воде, парень услышал, как позади него, где-то глубоко в лесу, его зовут по имени, тому самому, которым когда-то Лису нарекла одна провидица из джолу. Теперь же голос Анарин звучал в его ушах, едва не заставляя вернуться назад. Но он не мог. Когда-то давно парень дал обет и не мог его нарушить. Как ни тяжело бы ему было, но Лисе не пристало выбирать. Зайдя глубже и противясь течению, он вплавь попытался перебраться на другую сторону реки. С каждым взмахом рук плыть становилось тяжелее. Обломок древнего артефакта давил на него и тянул на дно. Лиса уже пожалел, что засунул его в карман рубахи, но оставить в руках было еще большим убийством. Некогда, опаленные по самое запястье, они хоть и зажили, но все равно парень не мог похвастаться их былой гибкостью.

Вот уже осталось совсем немного, но он все чаще не может удержаться на поверхности стремительного потока. Задыхается. Захлебывается водой. Тонет. Но воля парня неоспорима, она подхватывает его, тянет вперед, наперекор здравому смыслу и собственным возможностям.

Совсем недавно он едва не умер от колодезной воды, а теперь же едва не терял сознание от жаждущих сомкнуться над его головой поднявшихся валов. Лисе, на какое-то мгновение, показалось, что река не просто изменилась – она забурлила, стала шире и совершенно не желала переправить его на другой берег, всячески строя ему преграды.

– Лисхен! Где ты, милый? – позади него слышится знакомый голос, а сам парень силится не поддаться его туманящему воздействию.

Холодная дрожь прошла по его телу. Он едва не забыл о дани.

На мгновение ослабнув, он едва не ушел под воду. Пальцы руки, залезшие в тот самый злополучный карман, нащупали там, кроме холодного камешка, тонкую колбу сосуда, совсем крохотную, которую он каким-то чудом когда-то положил туда.

Уже находясь под водой, парень, ломая ногти, смог вскрыть сосуд, и высохшая кровь хохотуна влилась в поток реки. Не зря они с Крысой тогда так старались найти это чудовище на просторах Изнанки.

Лиса мог поклясться, что ощутил сам вкус этой крови. Соленый. Неприятный.

Лишь стоило ему, из последних сил, выплеснуть свое подношение реке, как былое давление ослабло. Стало мягче, и он, захлебываясь, смог выплыть наружу и с трудом догрести до берега.

Вылезши наружу, парень обессилено упал и лежал бы, наверное, до самого утра, пока не услышал за спиной отдаленные шорохи.

– Милый, – раздалось позади него. – Что ты там делаешь? Ты разве хотел искупаться?

Лиса застыл, как громом пораженный. Он едва не утратил способность дышать, но все же нашел силы подняться и повернуться.

Он не ошибся. На том берегу стояла Анарин. Растерянная. Такая родная.

В свете луны она походила на древнее божество воды, вышедшее показаться своим обожателям. Длинный подол ночной рубахи легонько развевался на ветру, делая образ еще более прекрасным.

– Я так долго тебя ждала, милый, – говорит она с укором. – Искала тебя. Звала. Разве ты не слышал меня?

Лиса молчал. Не говорил ни слова. Он застыл точно истукан, чувствуя, как с трудом пытается побороть себя.

– Почему ты молчишь? Разве ты не рад мне? Может, мне переплыть к тебе? Ты ведь так устал…

Невидимые чары едва не завладевают Лисой, а сам он, чувствуя, как кровь подступает к сердцу, делает навстречу видению пару шагов, едва обратно не зайдя в темный поток, из которого с таким трудом выбрался.

– Почему ты не идешь ко мне? – доносится с той стороны. – Неужели мой храбрый рыцарь попросит свою даму перебраться к нему?

– Ты… Ты… Ты не Анарин! – что было мочи закричал он.

– Эй, милый, да что с тобой? Что ты говоришь такое? Хочешь обидеть меня? Зачем, милый? Я ведь так люблю тебя…

– Нет! Ты – не она… Не она, слышишь! Всего лишь иллюзия… Иллюзия…

– Разве я похожа на иллюзию, – мягкий голос говорит совсем рядом.

Лиса растерянно смотрит впереди себя, но на той стороне никого нет, а рядом… Порывисто обернувшись, он видит ее. Совсем рядом. Она улыбается ему.

– Похожа?

Он растерян. Его сердце и его разум по разные стороны баррикад. Ему тяжело выбрать… Она так близко.