Саэгуса, ни на кого не глядя, безучастно продолжил:

— Я стал обдумывать ситуацию, и вдруг меня осенило. Что если разом покончить с обеими проблемами?

— Покончить? — вздрогнул Юдзи.

— Плохое слово. Убивать тебя в мои планы не входило. С меня достаточно было смерти Такаси. И вот мне пришла идея — заманить тебя в западню и заставить убить Такаси.

Вот оно что! Юдзи начал понимать.

— Ты уверен, что Такаси жив и что Такэдзо укрывает его у себя в клинике. А Такэдзо мечтает о том, чтобы устранить неожиданно воскресшего Такаси. Таким образом, если убить Такаси твоими руками, не убьем ли мы сразу двух зайцев? И тебя бы такой исход устроил. И я бы остался в выигрыше. У меня не было ни малейшего желания ввязываться в мокрое дело. Если ты убьешь Такаси, тебя легко заставить молчать, убедив, что глупо садиться в тюрьму из-за такого отродья. Все шито-крыто. А Такаси — он все равно уже конченый человек.

Невероятно, но в глубине души он был согласен, даже испытывал нечто вроде умиротворения.

— Как вам удалось заманить сюда Такаси?

— Я убедил его, что прятаться лучше всего там, где никто не ожидает его найти. Он мечтал встретиться с отцом с глазу на глаз. Говорил, что не хочет обращаться в полицию, это бесполезно, он должен сам отомстить. Но как приблизиться к профессору? Я подсказал ему, что, если он намерен затаиться в Катадо, дожидаясь удобного случая, самое удобное место — «Счастливый приют». Он полностью доверял мне, своему спасителю, поэтому ничего не заподозрил. Простодушный был парень!

Акиэ, не в силах сдержать своего возмущения, отвернулась от Саэгусы.

— Вечером десятого августа я подстерег вас вблизи вашей токийской квартиры и доставил в бар «Ла Панса», которым управляет Кадзуки Мурасита. Там за два дня вашу память стерли, а затем переправили вас в «Палас».

Саэгуса чуть ли не с жалостью посмотрел на Юдзи.

— Я лично обыскал твою квартиру в Такада-но баба и забрал все, что было связано с твоим расследованием. После того, как я стал руководить вашими действиями, я намеренно привел вас туда и, будучи уверен, что в квартире ничего нет, повел разговор в нужном направлении. Признаться, появление посылки застигло меня врасплох. А тебе, однако, не откажешь в хитроумии!

— Будь у меня хоть капля хитроумия, я бы не дал себя заманить в западню.

— Возможно.

Юдзи потребовалось некоторое время, чтобы привести в порядок мысли.

— Нашу память стерли, — сказал он, — вы явились, умело повели разговор — и все пошло как по маслу.

— Да, — заулыбался Саэгуса. — Не вспомни ты сейчас о ноже, мы бы добились полного успеха.

— А как насчет вашего вознаграждения и гарантий безопасности?

— Я предусмотрел и то, и другое. Я храню в тайнике пленку, на которую надиктовал подробный рассказ о том, что произошло на самом деле, и журнал с отпечатками пальцев Такаси. Место надежное, профессору не найти. Но если со мной что-либо случится, материалы тотчас попадут в прессу. Что касается денег — половину я уже получил. Остальная обещана, если удастся спровадить вас отсюда без всякий осложнений.

— Как все замечательно!

Саэгуса слегка вздернул брови.

— Что теперь? — спросил он. — Что ты собираешься делать?

— Я еще не обо всем расспросил. — Юдзи посмотрел на Такэдзо. — Почему вы убили наших родителей?

Саэгуса одобрительно кивнул.

— Действительно. Я бы и сам хотел узнать. По правде сказать, я только сейчас впервые услышал недвусмысленное признание профессора, что убийцей был он. До сих пор он только твердил как попугай: отдай мне Такаси, отдай мне Такаси!

Такэдзо поднял голову.

Юдзи был поражен. Он не сразу понял, что перед ним — подлинный лик человека по имени Такэдзо Мурасита.

Лицо преобразилось. Искривленный рот, налитые кровью глаза.

— Они незваными явились в мой город! Они осмелились выступить против меня! Они хотели отнять у меня мой город! Этого мало?

Юдзи вздрогнул, впервые столкнувшись с такой откровенной, чуть ли не дистиллированной злобой.

— Они хотели выставить меня посмешищем! Столковались с моими врагами землевладельцами! Но этот город мой! Благодаря мне он достиг процветания. И я, по вашему, должен был спокойно смотреть, как кто-то пытается присвоить себе плоды моих трудов?

У Юдзи потемнело в глазах.

— Только и всего?

— Только? Только? — Такэдзо был так возмущен, что позабыл про направленный на него пистолет и сделал шаг в сторону Юдзи.

Лишь услышав приказ стоять, он пришел в себя. Вытер ладонью лоб и отступил на полшага назад.

— Для меня этот город настоящая золотая жила. Весь мой бизнес идет отсюда. Сюда я врос корнями. Там, где я родился, я знал лишь издевательства и насмешки. И ваши дорогие папаши были главными заводилами. А теперь они заявляются в город, возведенный моим потом и кровью, и замышляют его отнять. Опять оставить меня в дураках! Ну уж нет, меня голыми руками не возьмешь!

— Я слышал, что вы с детства отличались блестящими способностями. Никто не считал вас за дурака.

— Только никто не любил, — сказал Саэгуса, как отрезал. — Правильно?

Такэдзо не ответил.

Юдзи задумался. В сущности, все дети хитры. Хитры и плутоваты. Однако, даже если основываться на том немногом, что он слышал от отца, Такэдзо с детства отличался не столько хитростью, сколько подлостью.

Яйцо или курица. Что было прежде? Началось ли с того, что в детстве Такэдзо, желая казаться пай-мальчиком, перекладывал вину за проказы на своих товарищей? Или же все началось с того, что умного, «примерного» ребенка из зависти отторгли его друзья?

Как бы то ни было, это дела давно минувших дней. Преступление невозможно оправдать ссылками на детские обиды. Пусть даже это правда, и в детстве Такэдзо был мишенью для насмешек, но разве это такая уж редкость? Разве мало тех, кого по каким-то причинам не любили в школе? Да сплошь и рядом. Так устроен мир. Большинству людей по жребию достается черный шар.

Но способны ли все они совершить убийство, оправдываясь тем, что в детстве их «выставляли на посмешище»?

Вряд ли. Это не более чем уловка. Какая-то извращенная логика. Есть лишь одна причина, по которой Такэдзо бессовестно выколачивал деньги из клиники, жестоко обращался с пациентами, превратился в единоличного хозяина города и, наконец, стал убийцей.

Необузданный эгоизм. Вот, собственно, и все.

— Я никому не позволю отобрать у меня город! — вновь выкрикнул Такэдзо. — Любой на моем месте поступил бы так же!

— Никто не собирается отнимать у вас город, — сказал Юдзи, но не стал добавлять, что вообще-то город не является его личной собственностью.