Сон С[офьи] Ш[афран]: Е.И. летела высоко над землей, и какие-то тонкие нити связывали ее с нами. Она начала спускаться, что было ей трудно, и она говорила: «Думайте, думайте и действуйте очень осторожно!»

О Штрауссе Н.К. говорит, что он был Указан полезным, значит, нужно узнать где и как. К работе в Школе он не годен, Музея не понимает — очень смешно Н.К. его изображает. Величественным жестом и походкой.

Чудесный случай произошел с Лунсбери. Она утром сказала Н.К., что ее заветная мечта о Dream School for Children [Детской школе мечты] обещана быть исполненной на днях. Е.П. Б[лаватская] ей дала Указание, и это будет частью Мастер-института. Я ей сказала, что на днях я говорила с Н.К. о ней, что ей будет большая работа, мы это все видим, и мне жалко, что она делает такую малую, несоизмеримую с тем большим работу стенографистки. И что нужно нам подумать, как она будет работать для молодого поколения. Она мне на это сказала, что одна богатая особа хочет дать деньги на основание такой школы для сирот за городом, и это решится в воскресенье. Это ей Указано Е.П. Б[лаватской], и она [школа] будет соединена с М[астер]-и[нститутом], иона [Лунсбери] ищет земельный участок за городом. Я ей тогда сказала про Мориах, о том, что мы имеем землю, дом, амбар — она была потрясена, и я тоже. Н.К., узнав, сказал: «Теперь понимаем, с какой стороны явилась ее полезность, как было Указано».

Про Енточку Н.К. говорит, что им было Указано, если зайдет разговор о женитьбе — не вмешиваться. Они так и сделают, возможно, что она выйдет [замуж] за Шугармана. По ее словам им: все виноваты, а он непогрешим.

Вечером пришли Тарух[ан] и Таня. Н.К. был с нами. Тарух[ан] прочел отчет о Чураевке и «Алатасе». Н.К. сказал: «И красиво, и убедительно, и нужно». Он нам много читал из «Агни-Йоги». Чудесный вечер провели с Н.К.

Утром пришли Н.К. и Луис. Н.К. начал с Франсис составлять список вопросов для Штраусса на понедельник, главным образом относительно двадцати восьми комитетов. Н.К. находит, что кампанию надо начать в октябре, ноябрь, декабрь работать, подготовлять теперь, а не ждать апреля, как говорит Штраусе, ибо весь год так пройдет, а в феврале начнется наново его 25 тысяч жалования.

Я показала Н.К. письмо, которое посылается банкирам. Он велел прекратить [рассылку]. Вообще Н.К. верит не в рассылку десятков тысяч писем, а в личный контакт.

В 11.30 пришла Селиванова — повидать Н.К. Сказала ему, что лучшее лекционное бюро — это Понд, а Фикинс очень неважен и мало известен.

Днем пришел Миндлин — мы его видели с Луисом, без остальных и Н.К.; он дал деловой отчет, интересные идеи программы кинематографа: приключенческие, художественные, научные, образовательные, исторические [фильмы]. По его расчетам, мы выработаем за год чистых 20 000$ для нас, столько же для него, при 12 000$ арендной платы.

В 4 часа к Н.К. пришел Зак — он прекрасно принял его, сказал нам потом, что он может быть полезен в Азии. Мы были с ним очень любезны и провели вечер вместе. Затем мы пошли с Нуцей ужинать к Н.К. и чудно поговорили.

Н.К. говорит, что Нов[ый] Синдикат не существует и что Франсис сама ему говорила, что не чувствует, как кристаллизировать его. Затем сказал, что она будет разъезжать в Южной Америке, читать лекции. Вообще лучше Синдик[ат] совсем закрыть и назвать «Информационное бюро Музея Рериха», а Франсис [назначить] его директором. Не [стоит] рассчитывать на работу с ее стороны, она и «Шамбалу», и статьи Н.К. переведет, когда захочет. Она будет незаменима извне и для лекций.

Затем говорили о Музее и о том, что будет лучше для Луиса, если он не получит обратно все затраченные им деньги. Психологически это ужасно для него — он как бы отрезан от Дома. А [можно] создать идею дара им картин Музею. Об этом надо подумать позже. И не думать, что мы идем над пропастью. Дом ведь есть. Н.К. дал свою землю в Кулу в дар станции.

Затем мы работали над бюджетами Музея Рериха и М[астер]-и[нститута]. Конечно, всем директорам жалование — так что видно для всех, что Нуця и я не взяли причитающиеся нам 80 000$ за 8 лет. Это нужно для отчета. Н.К. учит всегда ставить приход значительно больше расхода.

Н.К. говорит эти дни при нас о Кардаш[евском] и докторе, показывая, что с малой долей преданности к М. — за одно это они удержаны у дел. Даже такой человек, как Яруя, — и ему дана возможность. Затем добавил, чтобы мы это помнили, думая о каждом из нас.

Перевели на английский «Лют Великан». Затем сидели вместе. Получили весть об идущей неприятности. Н.К. почувствовал это, еще когда мы работали, а я в этот момент ощутила [присутствие] Е.И. Он буквально святой человек.

Видение С[офьи] Ш[афран]: у нас было собрание. С нами была Е.И. Она сказала: «Будьте осторожны, спрашивая советы, ибо не всегда можно принять их».

Рано утром [я] позвонила Н.К. Зашла за ним, и вместе пошли погулять по проспекту. Дом Н.К. в целом находит недурным, но внутри — ужасным. О маме он говорил, что пусть имеет глазок над Домом, не как инспекцию, но смотря видящим глазом, где что недостает, — и потом скажет мне, но не Луису, а я уже через день или когда удобно скажу, где нужно. Но чтобы она лично не вмешивалась, иначе [будут] ссоры с людьми. Пусть читает, изучает Учение, подавая нам всем этим пример и напоминая, что забыто.

Важно, говорил Н.К., быть практичными: Франсис едет давать лекции — значит, должна устроиться и получать за них [деньги], иначе невозможно идти, давая [все] даром. Это можно лишь вначале.

В 5 часов дня пошли в Дом — осмотрели все в Школе, потом выбрали для меня квартиру в четыре комнаты на двадцать четвертом этаже — передние, светлые. С одобрения Н.К. — маме там же две комнаты. Франсис — этажом выше[233] на Риверсайд Драйв две передние комнаты. Все довольны. А в результате всего директорам и Холлу дано двадцать пять комнат, то есть около 7 % от всего Дома.

Пошли к Н.К. на квартиру, имели чудную Беседу, затем обсуждали бюджеты и установили для Франсис бюджет. Каждое Учреждение платит ей жалованье за год, дает по 400$ на поездку и лекции. Одним словом, должны помочь ей жить и иметь секретаршу. Н.К., помогая ей сегодня, обеспечивает общественное положение для другого члена Круга на завтра. Видно, у него великое милосердие ко всем.

Н.К. опять говорил, что субсидиями Учреждение жить не может, а должно искать что-то, продавать статьи, издавать другие книги, ибо ведь это Издательство Музея Рериха, как Оксфордское издательство. Пути должны быть найдены.

Н.К. вспомнил, как, когда его избрали секретарем Общества поощрения художеств, граф Сюзор ему представил наитруднейший бюджет, а когда он протестовал, сказал ему: «Но вы гений, изобретите на 365 дней в году [идеи], это ваше дело, как вы это сделаете, вы известны вашим умом, не мне вас учить».