– Кто? О чем ты говоришь? – Гектор приблизился к дяде.

– Разгал ведет меня. Много лет назад он пришел ко мне и сказал, что если я не воспитаю тебя как подобает, то убьет нас обоих, – положив ладони на плечи племяннику, опекун глянул ему в глаза. – Что мне оставалось делать? А потом надо было исчезнуть, чтобы ты возобладал силой… и я тоже. О третьем задании мне не было известно.

– Постой. Так ты меня воспитывал, потому что был обязан? А потом исчез, чтобы Бэзил занялся мною? Подготовил к этой драке? Вот о чем ты говорил тогда на Рождество…

– Боюсь, что так. Духи столкнули нас лбами.

– Но мы не можем воевать друг с другом! – Почувствовав, как земля уходит из-под ног, Пес еле удержался, голова безвольно упала на грудь.

– Я не могу, а ты должен. С тем, что совершено, жить я не хочу и не буду, – дядя зажмурил глаза, но слезы все равно тускло блеснули под рассеянным лунным светом. – Он заставлял меня, понимаешь? Отрезать голову матери двойняшек, чтобы доказать ему преданность, навести мор на гарнизон, даже застрелить моего племянника. К Бастиану тоже ходил я. Один раз тьма застлала мне глаза, а руки едва не обагрились родной кровью… Больше терпеть невмоготу!

– Это был не ты, дядя! Ты не мог желать моей смерти! Давай победим Разгала вместе – отступись от него.

– Невозможно. Открыто повернуть против проводника нельзя. Иначе – пропали мы оба. Отступиться, не собрав все кресты, еще хуже, чем их искать. Правда, есть другой выход.

– Какой, дядя? – прусс подставил ухо к губам дядьки, будто тот сообщал ему один очень важный секрет.

– Ты убьешь меня, а он умрет вместе со мной. Тот камень у Шрефтлакена бросил тебе я, мы следили за тобой. По правилам у тебя должен быть шанс. Прости меня, мой мальчик, – дядька обнял своего Гектора, – за то, что втянул тебя в этот кошмар. Лучше бы…

– Как нужно было, так ты и поступил – спасал меня. Но отчего выбор пал на тебя, чтобы сразиться со мной?

– У нас с тобой родственная связь, так его сила многократно увеличивается, и моя тоже.

– Но почему наша семья?

– Это спроси у Бэзила. Началось все с него – они давние враги с Разгалом. Враждовали еще до Земли. Почему он выбрал тебя, пока ты еще был ребенком, я не знаю.

– Где же он сейчас, когда так нужен? Этот вонючий призрак погубил жизнь всей семьи Бронте! Я ненавижу его. – Крик, полный боли и отчаяния, дошел, казалось, до самой Преисподни.

– Не забывай, малыш, мы сами на все согласились, – дядька грустно улыбнулся. – Они оба сейчас наблюдают за нами, но не слышат нас. Нам дали поговорить в последний раз.

– Я не смогу убить тебя, дядя. Не смогу…

– Твой дядя, Гектор, давно умер, как ты сам заметил. Перед тобой оболочка, пустая внутри, я уже не человек. К тому же такая жизнь не по мне, ты ведь знаешь… Я нарочно стараюсь промахиваться, но он скоро поймет, что к чему. Тогда тебе не сдобровать. Действовать нужно быстро, пока он верит, что я хочу тебя уничтожить.

– А что же будет с тобой? – Пес, как загнанный зверь, не скрывал страха в глазах.

– Обо мне не думай, – голос дяди окреп, стал тверже. – Это решено – я умру, ибо давно заслужил того. Твоя жизнь – вот что действительно имеет значение. Раз уж ты ступил на этот путь, по-другому нельзя. Сделай, что должен, и, возможно, тогда не разделишь мою участь. Я все равно пропал, спаси хоть себя.

– Но смерть – это еще не конец, дядя!

– Только для тех, кто поступает правильно, малыш. А я совершил достаточно ошибок.

– Но жизнь слишком коротка, чтобы делать все правильно! – обозленное до крайней степени естество прусса с ненавистью проклинало вселенную.

– Хорошо, что ты это понял. Для того тебя и вытащили из петли, тогда как я сам в нее влез, надеясь защитить нас обоих, – ласково погладив племянника по щеке, дядька резко отшатнулся. – Давай скорее покончим с этим. Я люблю тебя, Гектор. И всегда любил. Поквитайся за меня с Разгалом и, заклинаю – никогда не твори зла.

– Черт, я где-то потерял камень! – восклицание прозвучало в никуда, поскольку дядя исчез, а пули, наоборот, появились на расстоянии пятидесяти шагов, постоянно ускоряясь в пространстве.

Снаряды, вопреки всем земным законам, обладали свойством самонаведения. Двери церкви закрыли изнутри на засов, но Пес разнес бы в щепки любую преграду, неважно, видят его или нет. Правда, нечто подсказывало ему, что священное правило неприкосновенности церковного убежища не слишком интересовало Разгала.

Что же делать? Где камень, черт его дери? Статуя Якова, мимо которой пробегал прусс, в одночасье лишилась головы, лопнувшей на части. Вторая пуля угодила в перила, выломав оттуда несколько балясин. Гектор, лихо проскользив по наледи и уцепившись за угол строения, очутился на мрачном заснеженном погосте среди надгробий и могил.

Краем уха полубрат уловил, как дядя что-то выкрикнул на незнакомом языке. Издалека, с перекрестка, куда улетели снаряды, послышался резкий свистящий звук – они возвращались. Прежде чем продвинуться в глубь кладбища, чтобы, спрятавшись, наскоро обдумать последовательность поступков, Пес мельком оглянулся – дядька делал вид, что ищет противника. На миг установилась тишина.

Раздумывать было некогда, несомненной являлась лишь одна истина: с исчезновением Разгала облегчится жизнь как минимум двоих. В тот же миг полубрат клятвенно пообещал себе заодно стереть в порошок и наглого Бэзила, как только все уляжется. Еще раз пальцы Гектора нервно обшарили мешочек – пусто. Откуда-то сзади из сугробов раздался шорох. Да чтоб вы все подохли, никаких сил не хватит со всеми справиться! Сто раз был прав Вицель – надо там сидеть, где задница в тепле.

– Ну что, пропащая душа, вспомнил-таки добряка Вицеля? – Прусс не поверил глазам: перед ним, задорно пританцовывая короткими ножками на могильной плите, откуда ни возьмись появился сам Вицель.

– М-да, удивляться некогда. Дело, что ли, какое? Меня тут просто убивают – можешь не успеть.

– Не робей, дурачок! Держи свою болванку, – Вицель швырнул Псу знакомый темно-синий обломок руды. – Не дают тебе пропасть силы могучие. Все удивляюсь, почему.

– Откуда он у тебя?

Свист снарядов противника, разведывающих территорию, настойчиво приближался.

– Да тебе не понять своей бестолковой башкой. Помог мне когда-то один человек. Захотел его отблагодарить. Гляжу – а у него твой камень, я его еще у себя дома заприметил, хотел сам тиснуть, да руки не дошли. Опередил меня тот болван.

– Спасибо, Вицель! Ты спас мне жизнь! – не удержавшись, Гектор шлепнул карлика по плечу.

– Еще дружку твоему блаженному, – маленькие пальчики два раза щелкнули у прусса перед носом. – Ну, думаю, неспроста у дурачины камушек умыкнули. В беде он, видать. Не хотел себе на совесть грех взваливать, решил вернуть…

Обледенелая насыпь, к которой прислонился Пес, вдруг взорвалась, извергая острые ледышки, казалось, на милю вокруг. Почуяв, что неладное уже совсем близко, Вицель пробормотал нечто вроде «салям алейкум, мне пора» и бесследно исчез в облаке солевой пыли. Ситуация прояснилась до предела. Если Пес не свалит Разгала, а в том, что виноват во всех бедах именно черный невидимка, тевтонский солдат не сомневался, тогда пропадет он сам и весь его труд. Гектор проворно откатился влево, сжал свою пулю тремя пальцами и резко вскочил на большой могильный камень, выполненный в виде древнегреческой арфы. Противник тоже мгновенно повернулся – их взгляды встретились.