— А Кайнвин на самом деле благословенна? — робко спросил я.

Он был, кажется, изумлен неожиданным вопросом.

— Почему это тебя волнует? Впрочем, она хорошенькая девочка, должен признать, очень хорошенькая. А хорошенькие девочки — моя слабость, потому я сплету для нее заклинание блаженства. То же самое я сделал и для тебя, Дерфель, хотя ты и не был хорошеньким. — Он засмеялся, но тут же напустил на себя важный вид и измерил взглядом длину тени. — Скоро мне надо будет отправляться в путь.

— Что же привело тебя сюда, лорд? — спросил Галахад.

— Мне надо было поговорить с Иорветом, — ответил Мерлин, собирая свои пожитки. — Он, конечно, гундосый глупец, но обладает ценными крохами знаний, которые у меня выпали из памяти. Оказалось, что он знает кое-что о Кольце Элюнед. Оно где-то здесь у меня. — Мерлин похлопал по карманам, вшитым в подкладку одежды. — Ну, ладно, потом найду, — беспечно проговорил он, хотя я понимал, что эта показная беспечность была просто лукавством.

— Что такое Кольцо Элюнед? — спросил Галахад.

Мерлин нахмурился, но снизошел до того, чтобы просветить моего несведущего друга.

— Кольцо Элюнед, — торжественно провозгласил он, — одно из Тринадцати Сокровищ Британии. Мы всегда знали о Сокровищах, но не ведали об их настоящей силе.

— И свиток рассказал тебе? — спросил я.

Мерлин недовольно хмыкнул.

— Многое я и сам знал, но кое-что извлек. Ах, вот оно!

Во все время разговора он продолжал шарить по карманам и наконец выудил кольцо. Оно показалось мне похожим на обычное воинское железное кольцо, но Мерлин держал его в двух пальцах как самую великую драгоценность.

— Кольцо Элюнед, — сказал он, — выковано в Ином мире в начале времен. На вид ничего особенного, просто кусок железа.

Он кинул кольцо мне, и я судорожно схватил его.

— Само по себе кольцо не имеет силы, — продолжал Мерлин, — как и любое из Сокровищ. Мантия Невидимости не сделает тебя невидимкой, и Рог Бран Галеда не звучнее охотничьего. Кстати, Дерфель, ты привел Нимуэ? — как всегда неожиданно спросил Мерлин.

— Да.

— Прекрасно. Я был уверен, что у тебя получится. Интересное место Остров Смерти, верно? Я наведываюсь туда, когда мне хочется потолковать с необычными собеседниками. О чем это я? Ах да, о Сокровищах. Сущий хлам. Даже нищий не стал бы носить Плащ Падарна, а ведь это одно из величайших Сокровищ.

— Так какая же от них польза? — недоуменно спросил Галахад. Он повертел в руках Кольцо и протянул его друиду.

— Повторяю, сами по себе они ничто, — резко ответил Мерлин. — Но сложи их вместе, и боги станут прыгать как лягушки. Сокровища распоряжаются богами. Конечно, нужно совершить парочку ритуалов, — поспешно добавил он. — Но кто знает, что случится, когда они проявят свою силу? Никто и никогда не пробовал. Нимуэ хорошо себя чувствует? — серьезно спросил он.

— Сейчас да, — буркнул я.

— Ты недоволен? Считаешь, я должен был пойти вызволять ее? Мой дорогой Дерфель, я и так был занят, чтобы еще носиться по Британии в поисках Нимуэ.

— Она могла умереть, — мрачно проговорил я, вспоминая вурдалаков и пожирателей людей на Острове.

— Конечно могла! Но какая польза от испытания, если оно не таит смертельной опасности? — Мерлин укоризненно покачал головой и вдруг расхохотался, глядя, как Галахад недоуменно вертит в пальцах Кольцо. — Я же говорил вам, что в Сокровищах нет ничего необыкновенного!

— Сколько у тебя Сокровищ? — спросил Галахад.

— Несколько, — уклончиво ответил Мерлин. — Но будь у меня даже двенадцать из тринадцати, я ничего не смог бы сделать без последнего. Это Котел Клиддно Эйддина. Без него мы погибли.

— Мы и так уже погибли, — горько усмехнулся я.

Мерлин смерил меня презрительным взглядом.

— Война? — помолчав, спросил он. — Вот почему вы пришли сюда! Молить о мире! Какие же вы оба глупцы! Горфиддид не хочет мира. Это кровожадный зверь. Скотина. У него и мозги вола, да вдобавок не очень умного. Он желает быть верховным королем и править Думнонией.

— Он обещает оставить Мордреда на троне, — неуверенно проговорил Галахад.

— Почему бы не пообещать? — фыркнул Мерлин. — Но в ту минуту, когда его рука дотянется до шеи ребенка, он свернет эту шею, как цыпленку. Никакого мира не ждите.

— Не хочешь же ты, чтобы Горфиддид выиграл? — изумился я.

— Дерфель, Дерфель, — вздохнул Мерлин, — ты так похож на Артура. Считаешь, что мир прост. Добро есть добро, а зло — зло, верх — это верх, а низ — это низ. Ты спрашиваешь, чего я хочу? Скажу. Я хочу найти все Тринадцать Сокровищ, чтобы вернуть богов в Британию, чтобы она стала такой, какой была до римлян. Без христиан, — он ткнул пальцем в Галахада, — и без митраистов, — Мерлин кивнул на меня, — только люди богов в стране богов. Вот, Дерфель, чего я хочу.

— Тогда чего же хочет Артур? — не унимался я.

— Судьба непреодолима, Дерфель. — Мерлин словно бы отвечал на свои мысли. — И если судьбе угодно, чтобы Артур выиграл войну, самая великая армия не поможет Горфиддиду. И моей помощи не понадобится. Да и не могу я одновременно выиграть войну Артура, залечить разум Нимуэ и найти Сокровища. Конечно, если от спасения жизни Артура будет зависеть поиск Сокровищ, будь уверен, я вмешаюсь. Но в ином случае... — Он пожал плечами, будто война его вовсе и не касалась. — Вы останетесь посмотреть церемонию?

— Это нужно? — спросил я.

— А почему бы и нет, коли Горфиддид позволяет. Любое знание полезно, даже самое отвратительное. Вы тут в безопасности. Я превращу Горфиддида в слизняка, если он коснется волоска на ваших глупых головах. А теперь мне надо идти. Иорвет говорит, что на границе с Деметией живет старая женщина, которая может помнить что-то важное. Если она жива, конечно, и не лишилась памяти. Скажи Нимуэ, что я жду встречи с ней!

С этими словами он вышел.

Днем небо затянули облака, и до самого вечера сеял нудный серый дождичек. К нам зашел друид Иорвет и, смущаясь, посоветовал не ходить на вечерний пир, чтобы не раздражать Горфиддида. Мы заверили его, что у нас нет никакого желания еще раз встречаться с королем. Друид благодарно улыбнулся и присел на скамью у двери.

— Вы друзья Мерлина? — спросил он.

— Лорд Дерфель его друг, — сказал Галахад.

Иорвет устало потер глаза.

— Мне кажется, — осторожно начал он, — что мой брат Мерлин слишком многого ожидает от богов. Он верит, что мир можно создать заново, а историю стереть, как рисунок на песке. Но это не так. — Он почесал бороду и взглянул на Галахада, у которого висел на груди крест. — Я завидую вашему христианскому Богу. Он один, и его три. Он мертв, и Он жив. Он везде, и Он нигде. Между тем и другим всегда есть пустота, и человек может верить во все или в ничто. Но не так с нашими богами. Они, как короли, непостоянные и властные, и если хотят забыть нас, то делают это с легкостью. Они слышат наши заклинания, только когда желают услышать. Мерлин думает по-другому. Ему кажется, если мы будем кричать погромче, то они нас услышат. Но скажите, что делают с ребенком, который кричит?