Впервые за несколько лет мне приснился Марк Власов, причём, не просто так приснился, он явился в мой сон эротического содержания в главной роли, чего не случалось с тех самых пор, когда мы находились ещё в статусе законных супругов. Дрожь прошлась по моему телу, стоило мне вспомнить, как он выглядел в моём сне, и я ужаснулась своим ощущениям. Меня безумно пугал тот факт, что даже во сне я не смогла противиться влечению к своему бывшему мужу, а напротив, каждой клеточкой своего организма жаждала близости с ним.

Однако я не была настолько безнадёжной, раз что-то заставило меня проснуться. Моё подсознание услужливо напомнило мне, кто на самом деле важен для меня и к кому я сейчас действительно испытываю сильные чувства. То, что Власов в моём сне говорил голосом и словами Серёжи, успокоило меня, заставляя поверить, что Волков мне на самом деле дорог, раз даже во сне он потеснил Марка.

Это сновидение было настолько реальным, что я помимо страха испытывала ещё какой-то дискомфорт. Прислушавшись к своему телу, я поняла, что нахожусь в крайне возбуждённом состоянии и возбуждение это было никаким иным, как сексуальным. Пытаясь справиться с неровным дыханием, я интуитивно сжала внутренние мышцы и поняла, что слишком взвинчена для того, чтобы уснуть. Один единственный короткий сон так завёл меня, что я остро ощущала потребность в сексе и, если повезёт, в разрядке.

Трясущимися от сексуального и нервного возбуждения руками я нащупала свой мобильник на прикроватной тумбочке и набрала знакомый номер, не заботясь о том, который сейчас час. Серёжа ответил не сразу, и только услышав его сонный голос, я поняла, что веду себя как последняя озабоченная эгоистка, однако, я нуждалась в Сергее и поэтому запихнула свою пробивающуюся сквозь пелену желания совесть куда-нибудь подальше, где её противный голос не доберётся до моего сознания. К тому же мне было необходимо избавиться от назойливого образа Власова, встающего перед глазами ежесекундно. Я была убеждена, что пара поцелуев Серёжи рассеют это наваждение, вернув всё на свои места.

– Вероника? – лениво и хрипло проговорил Волков в трубку. – Что-то случилось? – добавил он уже взволнованно.

– Нет, ничего, просто я проснулась и поняла, что дико соскучилась по тебе, – промурлыкала я, задабривая Серёжу. – Я знаю, что просила тебя не приезжать до воскресенья, но мне так хочется тебя увидеть прямо сейчас.

– Э-э, Ника, я не совсем в форме, – разочарованно ответил Серёжа, а я сразу сникла. – Сегодня было последнее слушание по делу с теми самыми тормозами и оно закончилось моей победой, поэтому Санёк затащил меня в бар. В общем, я не могу управлять машиной прямо сейчас.

– Ладно, тогда увидимся завтра, – расстроенно ответила я, хороня все свои надежды на удовлетворение моих внезапно пробудившихся потребностей, а заодно и на сон сегодняшней ночью.

– Чёрт, детка, у тебя такой сексуальный голос, – с шумом выдохнул Волков. – Я готов уже пробежаться пешком, лишь бы увидеть тебя.

– Боюсь, пока ты доберёшься, настанет понедельник, – грустно усмехнулась я.

– Я так завёлся, может хотя бы расскажешь, что на тебе сейчас надето, – лукаво прошептал Серёжа.

– Ну нет, я в эти игры не играю, – охладила я его пыл. – Увидимся завтра, Серёжа.

– Ладно-ладно, до завтра.

Я отключила связь, со злостью нажав кнопку отбоя так, что чуть не промяла пальцем дисплей. Раздражение разрасталось во мне с неимоверной скоростью, а я пыталась понять, где оно получает питание для своего роста. Очевидным ответом на данный вопрос было то, что во всём виноват Власов. Да и Волков, как назло, не смог оказаться полезным. Что за закон подлости такой? Когда Серёжа был так нужен мне, он не смог приехать. И что мне теперь делать со всем этим раздражением? Спасительная мысль о том, что тёплый душ поможет мне смыть с себя нечаянное возбуждение, пришла как нельзя кстати, и я прошагала в ванную комнату, отчаянно шлёпая босыми ногами о паркетную доску.

***

Марк вернул дочь в воскресенье днём и вежливо удалился, заметив в моей гостиной Серёжу, хотя я успела обратить внимания, какими мимолётными, но полными ненависти взглядами они поприветствовали друг друга. Весь день мы провели втроём, и я отметила, что Катя как-то странно разговаривает с Волковым, не так доверительно, как раньше. И хотя он старался быть привычно отзывчивым и соглашался на все её шалости, она всё равно разговаривала с ним отчуждённо, время от времени вставляя неуместные фразы типа: «А папа не так делает!» или «А папа сказал, что это неправильно!». Не трудно было заметить, что Серёжу это очень бесило, хоть он и старался не подавать виду. Я и сама чувствовала жуткую неловкость и решила поговорить с дочерью, как только мы останемся наедине. Оговаривать её в присутствии Серёжи мне не хотелось, в конце концов, она имеет право на высказывание собственных мыслей, а вот насколько тактичными они должны быть, мне и предстояло ей объяснить.

Волков из кожи вон лез, чтобы угодить Катюше, но она только фыркала и воротила нос, а я уже не знала, как примирить этих двоих. Самое неприятное было то, что я не могла понять причин столь резкого изменения в поведении Кати и могла лишь догадываться, что без Власова тут не обошлось. Хотя его вежливость и тактичность вряд ли позволили бы ему настраивать дочь против Волкова, в таком случае, я могла списать поведение малышки только на очередной кризисный возраст. В конце концов, все дети мечтают о том, чтобы жить вместе с папой и мамой, и дочь, вероятно, интуитивно видела в Сергее преграду в воссоединении её родителей.

Подобная ситуация сильно напрягала меня в преддверии нашей с Серёжей женитьбы. Видя, как стала относиться к нему Катя, я начала опасаться её реакции на новость. Оставалось надеяться лишь на то, что дочь будет относиться к Волкову по-старому, если начнёт жить с ним под одной крышей и поймёт, что мы семья.

Я злилась на Власова снова за его вторжение в нашу устоявшуюся жизнь. Всё шло как по маслу, пока он не появился в нашем доме. Жил бы себе в своём Китае и наслаждался своей жизнью, не принося со своим возвращением кучу проблем в нашу собственную. Напряжённые отношения Серёжи и моей дочери сейчас совсем не шли в плюс нашему с Волковым браку, напротив, они добавляли масла в костёр моих сомнений в отношении правильности принятого решения.

Всё это достаточно сильно действовало мне на нервы, я ощущала какой-то разброс собственных мыслей и желаний, что делало почву под моими ногами рыхлой и вязкой. Эта моя неуверенность напрягала не только меня саму, но и Серёжу и передавалась Кате. Получался замкнутый круг, в который всё время пытался ворваться ещё и Власов.

После того, как я уложила дочь и спустилась в гостиную, я уже не была ни в чём уверена. Серёжа раздражённо тыкал огромными пальцами в кнопки пульта, пытаясь отыскать что-то подходящее для просмотра. Я чувствовала его напряжение и тихо села рядом на диван, положив руку ему на бедро и слегка погладив.

Серёжа шумно выдохнул, выключил телевизор и посмотрел на меня. Его брови всё ещё были сведены на переносице. Он не убрал мою руку, и я скользнула ладонью выше, чтобы стереть, наконец, с лица Серёжи раздражение.