Однако самое простое объяснение не требует никаких сложных теоретических выкладок. Все просто: лотерейный билет, независимо от того, выиграете вы или нет, в каком-то смысле просто развлечение. Развлечение не того уровня, как отдых на Карибских островах или танцы всю ночь напролет, но все-таки… Стоит ли оно одного-двух долларов? Видимо, да. Есть основания поставить это объяснение под вопрос (сами игроки в лотерею называют перспективу выигрыша в качестве основной причины для игры), но оно наилучшим образом проливает свет на то поведение, которое мы видим.

Экономика – это не физика, а полезность – это не энергия. Полезность не сохраняется, подобно энергии, а взаимодействие между двумя людьми может оставить их с большей полезностью, чем то, с чего они начинали. Лотерея – это не регрессивный налог, а игра, когда люди платят штату небольшие комиссионные за несколько минут развлечения, которое штат может организовать с минимумом затрат. Кстати, благодаря вырученным средствам библиотеки будут работать и уличные фонари будут светить. Подобно тому как две страны торгуют друг с другом, в случае с лотереей выигрывают обе стороны сделки.

Поэтому, да – играйте в лотерею, если она приносит вам удовольствие. Математика вам это разрешает!

Безусловно, такая точка зрения не лишена недостатка. Приведу еще одну мысль Паскаля; он дает, как всегда, мрачную оценку возбуждению, которое вызывают азартные игры:

Паскаль считает презренным удовольствие от азартных игр. А если это удовольствие выходит за рамки разумного, то, конечно оно может навредить человеку. Подобные рассуждения оборачиваются своей обратной стороной и начинают звучать в поддержку лотерей. Предполагаю, что продавцы метамфетамина и их клиенты поддерживают такие же взаимовыгодные отношения. Говорите о метамфетамине все, что хотите, но вы не можете отрицать: многие люди получают от него настоящее удовольствие[244].

Как насчет другого сравнения? Оставим наркоманов и подумаем о владельцах малого бизнеса, гордости Америки. Открытие магазина или продажа услуг – отнюдь не то же самое, что покупка лотерейных билетов. Ведя свой небольшой бизнес, вы в какой-то степени контролируете собственный успех. Однако у этих двух явлений есть нечто общее: для большинства людей открытие компании – это заведомо проигрышное дело. Не имеет значения, насколько вкусным будет ваш соус для барбекю, или насколько новаторским будет ваше приложение, или насколько жесткими будут ваши методы ведения бизнеса, – у вас гораздо больше шансов потерпеть неудачу, чем добиться успеха. Такова природа предпринимательства, поскольку вы балансируете на грани между очень низкой вероятностью разбогатеть, довольно большой вероятностью зарабатывать на жизнь тяжелым трудом и существенно высокой вероятностью потерять все свои деньги. Если подсчитать цифры, для большой части потенциальных предпринимателей ожидаемая финансовая ценность, подобно ценности лотерейного билета, окажется меньше нуля. Обычные предприниматели (как и обычные покупатели лотерейных билетов) переоценивают свои шансы на успех. Даже бизнес, которому удается уцелеть, обычно приносит своим владельцам меньше денег, чем они получили бы в виде заработной платы в успешной компании{201}. Тем не менее общество в целом выигрывает от существования мира, в котором люди вопреки здравому смыслу начинают свой бизнес. Нам нужны рестораны, нужны парикмахерские, нужны игры для смартфонов. Можно ли назвать предпринимательство «налогом на глупость»? Вас назвали бы сумасшедшим, если вы посмели бы сказали нечто подобное. Отчасти это объясняется тем, что мы относимся к владельцу бизнеса с большим уважением, чем к азартному игроку, поскольку нам трудно отделить свои нравственные установки в отношении той или иной деятельности от суждений, которые мы делаем по поводу рациональности. Однако полезность ведения бизнеса измеряется не только в ожидаемой денежной стоимости. Сам акт осуществления мечты или даже попытки ее осуществить – уже есть часть вознаграждения.

Как бы там ни было, именно к такому выводу пришли Джеймс Харви и Юран Лу. После закрытия лотереи WinFall они переехали на запад и основали в Кремниевой долине стартап, который продает компаниям системы для ведения переговоров в онлайновом режиме. (На странице Харви среди его интересов есть такой скромный пункт: «нетрадиционные инвестиционные стратегии».) В момент написания этих строк Харви и Лу все еще ищут венчурный капитал. Может быть, они его когда-нибудь получат. Если нет, держу пари, что вскоре они снова начнут новый бизнес – какой бы ни была ожидаемая ценность – в расчете на то, что следующая ставка, которую они сделают, окажется выигрышной.

Наследственность таланта

Проклятие Хоумран дерби

Расстановка слонов рядами и колоннами

Бертильонаж

Изобретение диаграммы разброса

Эллипс Гальтона

Богатые штаты голосуют за демократов, а богатые люди – за республиканцев

«Возможно ли, что рак легких – это одна из причин курения?», или Не всегда ошибаться – ошибка

Почему красивые мужчины такие кретины

В начале 1930-х годов, как и в настоящее время, в американском деловом сообществе наступил период переоценки ценностей. Что-то пошло не так, это было очевидно. Но что именно? Был ли кризис 1929 года и последовавшая за ним Великая депрессия непредсказуемой катастрофой? Или американская экономика дала системный сбой?