Агада отпустила меня. Я сползла на пол вместе с Маэлем и безвольно уронила руку на колени. Теплая кровь ручейками потекла из ран. Веки словно свинцом налились.

Я почувствовала, как Маэль гладит меня по спине, услышала, как он сквозь слезы шепчет мое имя.

– Маэль? – позвал чей-то голос – девичий и звонкий, как перезвон серебряного колокольчика.

Я с трудом приоткрыла глаза и увидела Агаду, опустившуюся на колени возле нас. Она наша ровесница. Красивая – эдакой благородной аристократической красотой. Светло-голубые глаза, несмотря на холодный цвет, излучали доброту и сострадание.

– Агада, – странно ровным голосом отозвался Маэль. Знаю, он рад увидеть сестру… Но он явно не ожидал, что за ее воскрешение придется заплатить такую цену.

Агада выглядела на удивление спокойно. Казалось, ей известно такое, о чем мы даже не догадываемся.

– Я не хотела доставлять ей страданий, – произнесла Агада и коснулась моей руки. Ее кожа была неестественно теплой. Меня бросило в дрожь. – Прости, Ливия.

Откуда ей известно мое имя?..

– Агада… Что же я натворил? – спросил Маэль, в его голосе прозвенела боль, скопившаяся за последние тысячелетия. – Скажи, почему мне суждено терять тех, кого я люблю? – Он приложил два пальца к моей шее, видимо, нащупывая пульс. – Ливия, она… Ей необходима медицинская помощь. Я должен как можно скорее отвезти ее в больницу. Агада, дай слово, что подождешь меня здесь. Я должен отвезти Ливию в…

– Маэль, мой возлюбленный брат, – перебила Агада с такой отрешенной уверенностью, что мне стало жутко. – Ты многим пожертвовал. Обменял возможность любить на мое спасение. Поверь, я была вне себя от отчаяния, узнав, какую плату потребовали у тебя эринии. Меня терзает чувство вины – я сделала тебя несчастным и навредила Ливии. Тебе удалось скрыть свои чувства. Проклятие эриний убило бы Ливию, если бы ты позволил себе влюбиться в нее. Если бы поддался чувствам не под действием амброзии, а по доброй воле. Это потребовало от тебя невероятных усилий. Как же я терзалась, наблюдая за твоими мучениями!

Осознание подействовало на меня как удар под дых. Теперь ясно, почему Маэль вел себя так странно и нерешительно, почему отказывался говорить о своих чувствах… Все это время он пытался меня защитить! Запрещал себе влюбляться, чтобы не подвергать мою жизнь опасности… Вот почему Маэль испугался, когда мне стало плохо! Он решил, что поддался чувствам и что проклятие меня убивает. А я ругала его на чем свет стоит… От этой мысли мне стало еще хуже, чем раньше.

Маэль прижал меня к себе. Агада провела рукой по моим волосам и прошептала:

– Мне так жаль. Так жаль…

– Ливия сильная, – сказал Маэль. – Но ее нужно отвезти в больницу. Она потеряла слишком много крови. Почему нигде не говорилось о том, что для твоего воскрешения понадобится кровь?! – Теперь его голос звучал по-настоящему сердито. – И откуда у тебя этот дурацкий браслет?!

– Маэль, – бесстрастно, даже слишком бесстрастно, сказала Агада. – Маэль, послушай меня внимательно.

– С тобой же все в порядке? – Похоже, Маэль представлял себе встречу с сестрой совсем иначе: радостные обнимашки и последующие за ними посиделки в честь ее воскрешения. – Пожалуйста, подожди здесь. Где-то там лежит плед. Дождись моего возвращения. Мне нужно поторопиться, чтобы спасти Ливию…

– Маэль. – От голоса Агады у меня по коже пробежали мурашки. Она знает, что торопиться нет смысла. Холодной волной накатило понимание: я скоро умру. Слишком большая кровопотеря, раны не затягивались, и я буквально чувствовала, как из меня капля по капле вытекает жизнь. На лбу проступил холодный пот.

– Что?! – выкрикнул Маэль. – Агада, говори уже! Тебя что-то не устраивает?

– Маэль. Успокойся и хоть раз в жизни послушай меня внимательно.

Забавно: теперь они разговаривают совсем как брат и сестра! Я невольно улыбнулась.

– Что? – рявкнул Маэль. – Агада, у меня нет времени. Я не предвидел такого поворота событий. Ливии нужна помощь, и я должен…

– Отпусти ее, Маэль.

Я так и знала…

Маэль, казалось, молчал целую вечность, словно пытаясь осмыслить сказанное, а потом закричал:

– Ни за что! – Его голос прозвучал слишком громко, и я поморщилась. Трудно дышать. Холодно… Как же холодно…

Я буду скучать по родителям, по Джиджи с Джеммой, по Эванджелине… Буду скучать по Маэлю. Как ни странно, меня охватило спокойствие. Страх и боль улетучились. Мне не суждено попасть в автокатастрофу и умереть в машине «Скорой помощи», в окружении незнакомцев и медицинских аппаратов. Не суждено умереть в одиночестве в доме престарелых. Я умру в объятиях Маэля. Умру любимой, нужной, незабытой, и за это я благодарна судьбе.

– Я собираюсь… – Маэль взял меня на руки и поднялся.

– Маэль… – Я почувствовала, как Агада схватилась за него. – Мойры знают, что делают. Это они дали мне браслет. Доверься им. Они будут…

Затрясся пол, застонали каменные стены, и шепот, словно туман, наполнил помещение. В этом шепоте можно было различить десятки голосов – старых и молодых, разговаривающих на разных языках. Плач, мольбы, проклятия…

Маэль прижал меня к себя, пытаясь удержать равновесие. Я заставила себя приоткрыть глаза – хотя, признаться, далось мне это с трудом – и увидела, как из земли вырастают скелеты. Белые кости пугающе поблескивали в свете прожекторов. Казалось, кости соединены невидимыми мышцами и сухожилиями. Скелеты клацали челюстями, точно разговаривая. Неужели это их голоса разносятся по катакомбам?

Агада закричала и испуганно прижала руки к груди. Эванджелина покружила вокруг нас и улетела, исчезая в темном проходе. Я попыталась позвать ее, но не смогла.

Маэль обернулся, и я увидела, как скелеты выстраиваются вдоль стен. Четверо перегородили выход, словно стража.

– Что все это значит?! – крикнул Маэль, и его глубокий голос рассек воздух подобно лезвию. – Возвращайтесь в Тартар, где вам и место!

Скелеты не отреагировали.

– Возвращайтесь! – рявкнул Маэль. – Приказываю вам!

Скелеты одновременно умолкли и склонили головы, отбрасывая на стены длинные тени. Помещение погрузилось в жуткую неестественную тишину.

– О нет… – прошептал Маэль едва слышно. Земля снова задрожала, из нее повалили клубы дыма. Агада испуганно охнула. Когда дым рассеялся, я увидела четырех мужчин и, узнав двоих из них, мысленно повторила за Маэлем: «О нет».

На сей раз повелитель царства мертвых аккуратно зачесал волосы назад и облачился в темные брюки и рубашку. Энко оделся в своем привычном стиле. Их спутников я видела впервые. Один – в элегантном костюме в тонкую полоску и с уложенными гелем черными волосами – был невероятно похож на Аида. Другой, в полицейской форме, выглядел лет на десять моложе, я бы сказала, что ему чуть за двадцать. В его глазах танцевал опасный красный блеск. Должно быть, это сыновья Аида, с которыми мне не довелось познакомиться во время посещения подземного царства.