Мой добрый лорд Тиамак, я думаю, что Мади, проводник, которому вы так доверяете, этого не достоин, во всяком случае, если речь идет о его семье. Быть может, мне следует найти другого проводника? Боюсь, мы уже покинем Мермунд, когда мое письмо попадет к вам, однако я рассчитываю, что вы пришлете мне письмо в Кванитупул и дадите совет по данному вопросу.

Вопреки протестам Мади вторую ночь я провел в монастыре Святого Агара и обнаружил, что там мне гораздо удобнее. Более того, с тех пор я находился среди монахов, и это письмо написано в трапезной, где – к моему блаженству – совершенно нет насекомых. И что еще лучше, настоятель проявил доброту ко мне и позволил пользоваться библиотекой монастыря, и я нашел кое-что интересное.

Книга, о которой мы говорили перед тем, как я покинул Хейхолт, здесь, естественно, отсутствует, но я сумел обнаружить том Тертиссиса из Геммии, в котором она обсуждается. Вот что он о ней пишет: «Величайший грех Фортиса состоит не в том, что он описывает дьявольские методы Древних – так он называет норнов и их кузенов ситхи, – а в том, что он пишет о них так, словно они могут чему-то научить благочестивых людей. Ловушки дьявола и прежде сводили с ума многих. Говорят, что сам епископ Фортис лишился рассудка, и ходили слухи, что свои последние дни провел в заключении в собственном монастыре».

Вот что я вам скажу, лорд Тиамак, и вовсе не из-за того, что считаю вас недостаточно осторожным и не ведающим об опасностях, но меня пугает, что книга может сбить с пути истинного других. Рассказали ли вы о ней королю и королеве? Я знаю, что они будут рады любым сведениям о своем сыне, даже таким, но я был бы чрезвычайно опечален, если бы они узнали об этой ужасной книге из-за меня.

Кроме того, хотя я ходил к принцессе Иделе, чтобы по просьбе лорда Пасеваллеса посмотреть на книги Джона Джошуа, из-за многочисленных тревог и суматохи последних дней я так и не рассказал лорду Пасеваллесу о том, что обнаружил. И теперь предоставляю вам решение этой проблемы.

Пожалуйста, дайте мне совет, стоит ли мне пытаться искать нового проводника после прибытия в Кванитупул. Остаюсь верным вам слугой бога.

Этан Фратилис Эрсестрис».

* * *

– Ну, – сказал Энгас.

Тиамак, который был сильно потрясен, поднял голову. Хотя он читал вслух, Тиамак совершенно забыл о том, что в комнате есть кто-то еще.

– О чем ты? Собираюсь ли я рассказать лорду Пасеваллесу о «Трактате»? Думаю, нет. Пожалуй, я буду о нем говорить только с теми, кому это знание необходимо.

– Например, с королем и королевой?

– Да. Со временем. Но прежде чем я огорчу и встревожу их новостями об умершем сыне, я бы хотел узнать побольше об этой книге и более внимательно осмотреть библиотеку покойного принца.

Энгас пошевелил руками. Большое деревянное кресло, которое его слуги собрали в свободной спальне с церемониями строителей, возводящих небольшой храм, занимало существенную часть комнаты, и хотя его можно было перевозить с места на место, для этого требовалось два человека – и три, если в нем находился Энгас. В результате возникали многочисленные осложнения, но Тиамак не возражал, потому что во всем Светлом Арде едва ли нашелся бы ученый, который знал о запрещенных и древних книгах больше, чем бывший виконт.

– В любом случае, – продолжал виконт, – все, что связано с книгой, не имеет отношения к вопросу, который я собирался тебе задать, мой дорогой друг. Я лишь хотел узнать, сознательно ли ты отдал брата Этана в руки воров хирка.

– Ах, вот ты о чем. – Тиамак сделал кислое лицо. – Мне совсем не понравилась история про семью Мади, как и то, что брату Этану пришлось провести в его доме ужасную ночь. Однако я считаю, что Мади хороший человек, несмотря на все, что брат Этан видел в его доме. Я знаю его много лет, еще со времен моего первого путешествия в Кванитупул. Конечно, он плут и не самый лучший отец, но могу поклясться, что у него доброе сердце.

Энгас положил «Трактат» поверх большой доски, служившей для него столом и поставленной на подлокотники кресла.

– А ты уверен, что не хочешь больше никого привлечь к изучению книги, например лорда Пасеваллеса?

– Да, я твердо уверен. Лорд-канцлер Пасеваллес достойный человек и очень умный, но я считаю – чем меньше людей узнает, что эта книга у нас, тем меньше шансов, что слух о ней разлетится по замку. Кроме того, Пасеваллес праведный эйдонит. Я не хочу требовать от него сохранения тайны и ставить его веру против нашей дружбы.

– Но разве твоя собственная вера тебя не тревожит?

Тиамак улыбнулся:

– Моя вера, старый друг, относится только к враннам, и она практически немеет, когда разговор заходит о жителях сухих земель, не говоря уже о ситхи. Тот, Кто Всегда Ступает По Песку, заповедал нам посвятить свою жизнь дерзким поискам, не забывая, впрочем, об осторожности. А почему ты спросил?

– Простое любопытство. Книга и то немногое, что я успел перевести, полна идей, как вдохновляющих, так и ужасных.

– Твое счастье, что у тебя нет веры, которая пришла бы в негодование, столкнувшись с этой книгой.

– О, у меня есть вера, – ответил Энгас. – Ты не передашь мне мою чашку? Благодарю. Я верю, что смертным людям нельзя доверять золото или власть над другими. Я верю, что знание всегда пугает глупость, и она часто наносит ответный удар, и иногда он бывает смертельным. – Он взял чашку у Тиамака. Ему было трудно поднести ее к губам, поэтому Энгас пил разведенное водой вино через соломинку. – Ну а теперь мы можем продолжать?

Тиамак снова улыбнулся:

– Ты возродил мою веру в то, что некоторые вещи остаются неизменными, Энгас. Ты циничен, как и всегда.

– И даже больше. Мой цинизм растет словно сорняк. Наступит день, и он задушит более слабые цветы вроде милосердия и надежды, которые пока еще живут в моем саду. – Он откашлялся. – А теперь помолчи, если ты хочешь, чтобы я прочитал тебе кусок, который перевел.

«Кроме великих магических кристаллов, которые могут использовать только старейшины, есть и другие талисманы и амулеты, способные переносить шепоты через эфирные жидкости и огромные расстояния. По слухам, некоторые адепты способны говорить, не только преодолевая пространства между различными участками земли, но и через границы или вуали, разделяющие мир живых и окутанные тенями залы смерти».

– Пусть господь дарует вам хороший день, ваше величество.

Саймон поднял голову.

– О, лорд Пасеваллес. Рад тебя видеть.

– А я вас, ваше величество. Могу я потревожить вас и вашу королевскую руку, чтобы поставить на это печать?

Король пролистал стопку пергаментов.

– И что я подписываю своим именем?

Пасеваллес улыбнулся:

– Дюжину разных документов, по большей части довольно скучных, как вы сами можете убедиться, если посмотрите более внимательно, – подтверждение права собственности на землю, доклад королевского монетного двора, три петиции с просьбами об облегчении налогов. И, конечно, письмо от нашего посла в Санцеллан Маистревисе о визите эмиссара Ликтора Видиана. Я его вам показывал.