— Слухи лживы, — отрезал король. — Но, чтобы раз и навсегда исчерпать эту тему, я попрошу дочь господина Врана подтвердить мои слова.

— Подтверждаю. — Мораг подняла на легата мрачный взор и тот, неожиданно для себя, заморгал и смутился. — Я, равно как и мой отец, владею управлением скатами и в любой момент могу воспользоваться ими.

— Так же хочу напомнить вам, прекрасные господа, если вы забыли, что дролери никогда не лгут, и прямой ответ дролери на ваш вопрос есть подтверждение всех гарантий. Надеюсь, слухи вас больше не смутят.

Небольшой блеф, но никто из присутствующих не знает, что Мораг не чистокровная дролери.

— Это правда, — легат склонил голову, соглашаясь, потом взглянул на Герейна. — Примас согласен действовать сообща.

Сильно припекло Андалан.

— Перрогварды — за, — припечатал Моран. — Мы видим опасность не только западному блоку, но и всему пути Спасения.

— Значит, Найфрагир вы не поддержите? — прямо спросил найл.

— Добровольческие войска к вам отправляются, Дар оказывает содействие и гуманитарную помощь, — неохотно ответил Герейн. — Но воевать на два фронта мы не можем.

— Мда. Союзники.

— Случай, при котором вступают в силу обязательства по союзному договору, описывает военные взаимодействия с Леутой и Ингмаром. — Герейн выдержал взгляд найла, хотя это было непросто. — О военной помощи против Полночи мы договора не заключали.

В динамике зашуршало, прорезался густой баритон Деречо.

— Ваше королевское величество, пользуясь случаем, я хотел бы попросить об одолжении.

— Да?

— Отдайте нам офицера, который видел рейну Амарелу последним. Он нам нужен… в целях пропаганды.

Герейн тяжело вздохнул и обвел взглядом собравшихся. Эмор оживился и сверлил его светлыми макабринскими глазами. Знает, конечно, про внука. Черт удачливый.

— Забирайте.

* * *

«Был один купец, родом из Химеры, и унесло его однажды в море, а весла переломило. Крутило-крутило лодку, по волнам таскало, почти три дня прошло. Изготовился наш купец к смерти, сидит, на воду смотрит, вода же — чернущая.

Глядь, в волнах бултыхается кто-то. Вроде человек.

Купец и говорит — в лодку полезай.

Ну, спасибо. Влез в лодку, встряхнулся, глядь-поглядь, с человеком-то не спутаешь. Волосы белые, глазищи чернущие, как вода, наймарэ, стало быть.

Спас меня, проси что хочешь.

Нет, вроде ничего не надо, спасибо.

Тогда жди, в гости к тебе приеду.

Дунул, лодку и понесло к берегу. А наймарэ крыльями взмахнул — высохли они — и полетел в самое небо.

Купец домой добрался, не ест, не пьет, ждет, когда полуночный в гости приедет. А что делать, сам же в лодку позвал. Заболел от того, слег, подушку на уши натянул, одеялом накрылся.»

Ловко же Полночь навязывает дружбу! Осторожный купец ничего не пожелал, и все равно оказался полуночному должен. Раз такой бескорыстный — жди в гости благодарную Полночь!

— Чего читаешь, партизан? — спросил Логан Хосс, расположившийся в шезлонге справа.

Рамиро показал обложку — «Песни синего дракона».

— Сказки? — удивился Хосс.

— Сборник найльских легенд. Про Полночь.

— А! Материал изучаешь! Правильно. Видишь, Виль, партизан готовится, время зря не теряет, а мы что с тобой делаем?

— Отдыхаем, Логан. — Вильфрем щурился на небо. — Потом не до отдыха будет.

Мимо плыли высокие песчаные берега, исполосованные разноцветной охрой, с тысячами ласточкиных нор под кромкой обрывов. По берегам росли сосны, ровные, как трубы органа. В посвисте ветра, в темной речной воде, в синеве небес над головой явственно проступала осень.

Эшелон транспортов, принадлежащих лорду Маренгу, шел по реке Рже. Ночью, когда минуем пограничную крепость Нан, Ржа превратится в Реге.

«Песни синего дракона» на самом деле — первая в Даре книга авторских сказок. Мигель Халетина, как Рамиро вычитал в предисловии, поэт, собиратель и сочинитель волшебных историй, современник Принца нашего Звезды, сам был личностью легендарной и таинственной. Данные его биографии оказались разрозненны и удивительны. Халетину называли последним из истинных Нурранов (когда как в его время дом Нурранов уже лишился признаков дареной крови), одновременно Халетине приписывали волшебные свойства и родство с фолари. Родившись в Лестане или Уланге, в простой рыбацкой семье, Халетина более двадцати лет прожил в Найфрагире, каким-то баснословным образом оказавшись там, был приближенным и правой рукой не менее легендарного Короля-Ворона. А потом до конца жизни лордствовал в Южных Устах, однако, наследников не оставил, и дареную нуррановскую кровь (если она у него была) не восстановил. Но книгу вот написал.

— Ютт! — гудел между тем Хосс над склоненной рамировой головой. — Ваш элспеновский Ютт! Твоя земля, между прочим, Виль. Ты же лорд по праву, герб вон носишь.

— Я отрекся в пользу младшего. Фредегар с землей отлично справляется.

— А ты руки умыл! Женился на дочке докера, живешь в квартире жены, детей наплодил, по горячим точкам бегаешь, репортажи пишешь. А ваш Ютт — житница вдвое больше Тинты, весь, считай, Дар кормит. Элспена — приравнены к высоким лордам, твой брат в совете лордов сидит, а ты на Портовой…

— Да не люблю я сельское хозяйство, Логан. Ну не мое это. Я воевал, как все.

— Воевать каждый дурак может, а рулить? Управлять? Где ты служил?

— В мотокавалерии.

— В мотокавалерии! Почему не в пехоте? Сколько Ютт дает в год валового продукта?

— Фреда спроси. Он знает эту всю… гречиху, или как там ее… Удои!

— Стыдно, Виль! Гречиха в Ютте не растет, у вас пшеница, бахчевые, люцерна, кукуруза, картофель. Удои, вот именно!

Рамиро вздохнул, обнаружив, что третий раз читает одну и ту же строку. Он сосредоточился и перечитал строку в четвертый раз.