– Лео! – Джеймс подтащил обмякшее тело к себе и встряхнул за плечи. – Лео!

Он подхватил ее одной рукой под спину, второй под колени, прижал к груди и, ничего не видя перед собой, понес по коридору. Голова Леоноры лежала у него на плече. Он закашлялся, уткнувшись в другое плечо, и скользнул вдоль перил вниз по лестнице. Раздавались крики полицейских, вопящие люди выбегали через фойе, но пламя уже лизало двери парадного входа. Джеймс обошел толпу, через темный коридор вышел к запертой задней двери и выбил ее ногой.

В лицо ударил свежий воздух. В переулке Джеймс опустился на колени и, приложив щеку ко рту Леоноры, понял, что она не дышит. Тогда он прижался губами к ее губам и, превозмогая кашель, начал вдувать в нее воздух из своих легких, но это не помогло.

Он разорвал верх ее платья и отодвинул в сторону цепочку на шее, после чего опустил голову Леоноры и приподнял спину, чтобы тело выгнулось дугой. Глаза его задержались на белом гладком камешке. Он набрал полные легкие свежего воздуха и прижался ртом к ее губам. Ему вспомнились прошлые годы: каждый новый вдох – чье-то лицо, очередная потеря… Он действовал все быстрее и быстрее. «Такого больше не повторится, хватит, довольно!»

– Довольно! – приговаривал он в паузах между вдохами, то ли приказывая, то ли умоляя о чем-то. – Я не могу тебя потерять, Лео. Я не могу потерять тебя снова!

Вдруг Леонора открыла глаза и закашлялась, тело ее конвульсивно задергалось. Джеймс прижал ее к груди и придерживал за плечи, пока она судорожно ловила ртом свежий воздух. Услышав, как она сделала вдох, он поцеловал ее в голову дрожащими губами.

Донесшиеся с улицы крики привели его в себя. Не теряя больше ни секунды, Джеймс подхватил ее на руки и бросился к железнодорожным путям.

– Джеймс! – С другой стороны бежал Том, из его рассеченной брови текла кровь. – Ох, господи! Она в порядке?

– Будет в порядке. С тобой-то что случилось?

Том прикоснулся к лицу и с удивлением воззрился на кровь у себя на пальцах.

– Думаю, это просто осколком стекла. – Он небрежно вытер рану рукавом. – Я нашел Алекса.

– Я тоже.

– Он велел мне садиться в его машину. Мы поедем вслед за вами. Увези ее отсюда побыстрее.

Джеймс положил Леонору на заднее сиденье и попробовал напоить водой, но она покачала головой, не в состоянии говорить и содрогаясь в приступах сухого кашля. Однако она была в сознании, она дышала, она жива! Он вскочил на место водителя и поехал, направив зеркало заднего вида на нее.

Через несколько часов, когда над головой уже висело безмолвное ночное небо и единственным светом был свет звезд, Джеймс подкатил к главным воротам Ванйарри-Даунс. Выйдя из машины, он открыл их и заехал на территорию поместья. Останавливаться, чтобы закрыть ворота, он не стал. Весь обратный путь они молчали, тишину нарушали лишь приступы болезненного сухого кашля. Когда Джеймс услышал, что Леонора взяла флягу и сделала несколько медленных глотков, то остановил машину и обернулся к ней. Взгляды их встретились. Глаза у нее были усталые, с покрасневшими белками, лицо и платье перепачканы сажей.

– Ты в порядке?

Она кивнула:

– А ты? – Голос ее звучал хрипло.

– Сейчас да. – Он, пожалуй, впервые за вечер вдохнул полной грудью. – Я отвезу тебя домой и съезжу за доктором.

– Нет. – Она вцепилась в сиденье. – Доктор мне не нужен. Правда. – Она подавила очередной приступ кашля и потупилась. – А как Алекс? С ним все хорошо?

– Да. – Он отвернулся и, надавив на газ, тронул с места, глядя вперед с каменным выражением лица. – Его везет домой Том.

Въезжая на подъездную дорожку, Джеймс нажал на сигнал. Через минуту-другую из сарая для стрижки овец выскочила Мередит, на ходу поправляя волосы и застегивая на груди блузку. Джеймс открыл заднюю дверцу и просунул руку под спину Леоноры.

– Я сама могу, – сказала она.

Джеймс проигнорировал эти слова и, подхватив ее на руки, поднялся по ступенькам, где, в панике заламывая руки, уже стояла Мередит.

– Боже праведный! – причитала кухарка. – Что случилось?

– В Кулгарди бунт. Там сожгли отель.

– Боже мой, нет!

Джеймс прошел мимо нее.

– Приготовь чаю и набери ванну! – распорядился он.

– Я мигом.

Джеймс понес Леонору на второй этаж.

– Знаешь, я могу сама идти… – попыталась возразить она.

– Знаю.

Зубы его были сжаты, черты лица от напряжения обострились.

Джеймс ногой открыл дверь спальни и положил Леонору поверх одеяла. Он с раздражением посмотрел на место, где спал Алекс и где должен был бы спать он. Этот взгляд не укрылся от внимания Леоноры.

– Он спит не здесь, Джеймс.

Он кивнул и присел на край кровати.

Появилась Мередит с чашкой чаю.

– Пойду приготовлю ванну, – сказала она и заторопилась вниз.

Леонора пригубила горячий чай. Каждый глоточек сначала обжигал, а затем успокаивал ее все еще воспаленное горло. Джеймс внимательно следил за ее лицом, за едва заметными движениями пальцев. Брови его нахмурились, он помрачнел.

– Ты уверена, что тебе не нужен доктор?

– Уверена. – Она поставила чашку на прикроватный столик, оставив на фарфоре пятна от копоти.

Джеймс повернулся в сторону двери, и взгляд его устремился куда-то за пределы комнаты. Его молчание смутило и взволновало Леонору, сердце ее забилось чаще. Она посмотрела на свое грязное платье, на разорванный подол юбки, потом перевела взгляд на лежавшие на коленях руки: ногти сломаны, с черной каймой грязи.

– Ничего себе вид у меня, наверное, – сказала она, откидываясь на подушки.

Джеймс повернулся к ней.

– Такой жизни ты хочешь для себя, Лео? – спросил он, глядя на нее немигающим взглядом. Вопрос прозвучал грубо и слишком настойчиво.

Хотя едкого дыма здесь не было, она вновь почувствовала резь в глазах.

– То, чего хочу я, не имеет значения, – прошептала она.

– Как ты можешь такое говорить? – Лицо Джеймса исказилось. – К черту, Лео! Это имеет значение для меня. Ты имеешь значение для меня. – Он выпрямился, как будто собираясь выскочить из комнаты, но вдруг повернулся, взял ее за подбородок и поцеловал горячо и крепко, словно прощался с мечтой. Потом слегка отстранился от нее. – Я уже думал, что потеряю тебя.

Она схватила Джеймса за рубашку и притянула к себе. Его рука утонула в ее волосах, он нежно гладил ее, целуя и укладывая снова на подушку. Леонора обняла его за шею и крепко прижала к себе, чувствуя, как тепло его тела согревает ей кровь и обжигает оголенные нервы.

Внизу громко хлопнула парадная дверь.