и шепчу:

– Ну, как скажешь.

Мой палец соскальзывает вниз, набирает влагу, сочащуюся из нее у основания моего члена, и возвращается к анусу.

Бриэль скачет все сильнее и быстрее, и, когда она опускается вниз, мой палец уже ждет ее. Я проникаю внутрь, и она прикусывает губу, вся дрожа.

Ее вагина вибрирует, палец давит, и моя малышка скачет еще быстрее.

Я давлю сильнее.

Она просит еще больше.

– Быстрее, – стонет она.

– Ты же сказала «медленно».

В меня летит гневный взгляд, она обхватывает меня ладонями за шею и скользит языком мне в рот, трется и бьется об меня, и я подчиняюсь.

Свободной рукой обхватываю ее миниатюрное тело и осторожно опускаюсь на спину, тяну ее за собой, и ее грудь ложится на мою.

Немного жжет, но мне все равно.

Я погружаюсь в нее, прищипываю ягодицы и аккуратно двигаю палец по кругу.

Она сходит с ума. Стонет, взлетая верх и вниз по моему члену, и я отвечаю ей все более и более мощными толчками, а потом она кричит, громко и долго, прямо мне в ухо.

Ее крик гудит во мне, затрагивая каждый нерв, и я кончаю вместе с ней.

Внутри ее.

Где уже живет все мое «я» – до последней частички.

Ее тело на мне расслабляется, и она смеется, прикусывая мою кожу.

– О мой бог.

– О твой Ройс.

Я отодвигаю волосы, прилипшие к ее лбу.

– Это было… – говорит она.

– Это было именно то, из-за чего моя семья запланировала трехдневную поездку за много-много миль отсюда в ту же секунду, как доктор нас выписал.

Бриэль смеется, а потом наклоняет голову со смущенным взглядом.

– Хочешь сказать, мы не сможем всегда быть так свободны?

У меня внутри все сжимается, и я отодвигаюсь от нее, чтобы лучше видеть.

Всегда?

Всегда, черт побери?

Ох, будь я проклят, малышка. Да.

Я уже все спланировал, обдумал, но еще не говорил. Не хотел на нее давить. На этот раз я не собирался ничего требовать. Не лучше ли плыть по течению, потому что именно так все и должно быть после всего, через что мы прошли? Не только я умер ради нее, но и она хотела умереть, потеряв меня.

Это не норма, это какая-то мощная и совершенно точно нездоровая херня.

Но это наша нездоровая херня.

А мы не нормальные.

Мы – Брейшо.

Я и моя малышка.

– Что? – поддразнивает она. – Ты думал, что я буду ждать, пока ты спросишь? – Ее пальчики выводят круги у меня на груди. – Мейбл уже сложила мои вещи, Плейбой. Они лежат на крыльце. Я сегодня здесь, и у меня нет планов завтра уехать. – Ее соски твердеют и щекочут мне кожу. – Ты со мной влип, но мне понадобится гарантия, что впереди будет намного больше, а иначе я могу поменять…

Она взвизгивает на половине фразы, потому что я щекочу ей бока.

– Поверь, Динь-Динь, впереди будет еще столько всего, – я целую ее. – Даже если мне придется купить тебе намордник.

Она громко смеется, опуская свой лоб к моему.

В миллионный раз за сегодняшний день она вздыхает, и по этой самой причине мое сердце громко стучит.

– Я люблю тебя, Бриэль Бишоп. Больше, чем звезды любят темноту, и ты тоже меня любишь.

– Больше, чем ты можешь себе представить, – шепчет она. – Даже если бы я сегодня потеряла зрение, у меня все равно было бы больше, чем я могла мечтать.

Если бы от глубины произнесенных слов могли ломаться кости, мои бы уже лежали перед ней кучей обломков.

Моя чертова королева.

Я сказал, что никогда не хотел быть королем, и я был честен, но будь я проклят, если сейчас не чувствую себя особой царских кровей.

– Ты в моих глазах, – выдыхает она и медленно начинает скользить по мне своим сладчайшим местом. – Ты единственный и неповторимый, всевластный, всепоглощающий, ты король в моих глазах. Мой король.

– Прямо в точку, – хриплю я. А потом переворачиваю ее на спину, проскальзываю внутрь и держу.

Она охает, улыбается и тянет мои губы к своим.

Моя девушка.

Моя.

– Закрой глаза, малышка, – шепотом отдаю я свой нежный приказ. – Дай мне показать тебе, что прикосновение в тысячу раз сильнее, чем могло бы быть зрение.

Ее стон течет по моим венам, лишая меня разума, а я собираюсь лишить ее.

* * *

Уже почти полдень, когда мы наконец доходим до душа, а потом спускаемся вниз.

Мы голые и голодные. Обычно на кухне в это время лежат фрукты, которые не доела Зоуи, или остатки сварганенного Кэпом завтрака, но сегодня нам нечего перехватить.

Оглядываюсь и вдруг понимаю, как тихо стало в доме, когда все уехали.

Я замечаю, как на меня смотрит Бриэль, и она улыбается, а потом смотрит на часы.

– Не хочешь съездить в магазин? – говорю я, и она придвигается ближе. Вплетаю пальцы ей в волосы. – Заедем на машине, купим что-нибудь, приготовим и устроим ужин по видеосвязи с моими братьями.

Она приподнимает подбородок, и я даю ей то, чего она хочет, опуская к ее губам свои.

– Или мы могли бы поужинать с ними, – произносит она тихо, понимающе. – Как быстро Мак сможет заправить самолет?

Эта девчонка понимает меня до глубины души, и она должна, ведь она и есть моя душа.

Я тут же вскакиваю, телефон уже у меня в руке.

– За полчаса, не больше.

Бриэль смеется и наклоняет голову.

– Иди собирай сумку, а я пока заберу свою с крыльца.

Целую ее, и мы не теряем ни минуты.

Глава 41

Ройс

Зоуи подбегает к воде, когда мы незаметно выходим из-за угла пляжного домика.

Накатывает волна, и я смотрю, как Кэп подходит ближе к дочке, хотя вода не достает ей даже до лодыжек.

Бриэль смеется и толкает меня вперед.

Я встречаюсь с ней взглядом, и она качает головой, снова подталкивая меня к ним.

– Вперед, дядя Бро. У тебя есть все шансы, Мэддок сидит далеко от воды, и прямо сейчас ты можешь набрать немало очков как любимый дядюшка.

– Как же я тебя люблю, черт побери, – смеюсь я и бегу вперед.

Мои братья не сразу верят своим глазам, заметив меня, но потом их лица озаряются улыбками.

Подбегаю к племяшке, подкидываю ее в воздух, и она, упав мне в руки, со смехом обвивает мою шею маленькими ручонками. Мы вбегаем в воду с одинаковыми восторженными визгами.

– Холодно! – кричит Зо-Зо, и я чмокаю ее в щеку.

– Правда? – еще