Он обнюхивает их ноги, поочередно у каждого в отдельности, нюхает, нюхает, нюхает, нюхает, даже у вонючки, и вдруг понимает, что именно с ними случилось, и сам не верит своей догадке, не желает верить.

Он изумлен. Поражен. Пятится от них задом, чуть отойдя, снова с любопытством смотрит на них. С нескрываемым изумлением.

От всех исходит особый запах, который можно описать примерно следующим образом: интересно, я за ним гонюсь или он гонится за мной? что лучше, сбежать или драться? стоит ли мне самому пытаться чего-нибудь достать поесть или дождаться, пока кто-либо из людей догадается бросить мне кусок? Это запах сомнения, когда толком не знаешь, как поступить, и иногда этот запах очень напоминает запах страха. Как сейчас. Они все до смерти боятся того-кто-может-убить, но они боятся еще потому, что не знают, как им поступить.

Пес изумлен, потому что сам-то он знает, что необходимо делать, а он ведь даже не человек! Но люди порой бывают такими тугодумами!

Ладно. Он им подскажет, что делать.

Он громко лает, и, конечно же, они тотчас поворачивают к нему головы, потому что он не из тех псов, что брешут понапрасну.

Он снова лает, вскакивает и бежит мимо них и далее вниз по склону улицы, бежит, бежит, затем останавливается и о6орачивается к ним, лает. Они удивленно смотрят ему вслед. Их медлительность его поражает. Он возвращается назад, лает, поворачивается и снова бежит вниз по склону, бежит, бежит, останавливается, смотрит на них, снова лает. Они о чем-то начинают оживленно говорить между собой, смотрят на него и говорят. Видимо, до них начинает что-то доходить. Тогда он отбегает немного подальше и оборачивается назад, смотрит на них, лает. Они явно возбуждены. Поняли. Удивительно!

Они не знали, во-первых, как далеко собирается вести их собака, во-вторых, решили, что в любом случае идти пешком целой толпой не следует, так как в два часа ночи столь пестрая группа людей может моментально привлечь к себе ненужное внимание. Было решено проверить, согласится ли Вуфер вести их, если они поедут за ним на фургоне, так как в машине они будут менее приметны.

Джанет помогла инспекторам полиции Галливер и Лайону быстро снять с фургона рождественские лампочки. В некоторых местах те крепились к машине с помощью металлических зажимов, в других - изоляционной лентой.

Ни у кого из них не было полной уверенности, что пес приведет их прямо к человеку, которого они называют Тик-таком. Но, как бы там ни было, все равно не следовало привлекать к себе дополнительное внимание гирляндами красных и зеленых рождественских лампочек.

Пока они работали, Сэмми Шамpой ходил за ними по пятам вокруг фургона и говорил, уже не впервые за этот день, что был дурнем и падшим человеком, но что отныне, после всего случившегося, станет жить по-новому. Ему, видимо, очень важно было, чтобы они поверили в его искреннее желание полностью изменить свой образ жизни - словно, убедив других, он сможет убедить в этом и себя.

- Раньше я и мысли не допускал, что в чем-то могу помочь людям, - говорил Сэмми, - всегда считал себя совершенно никудышним человеком, липовым художником, краснобаем, пустышкой, и вот сейчас спасаю человечество от космического пришельца. Ну хорошо, хорошо, не пришельца и не сам лично спасаю, но участвую вместе с другими достойными людьми в этом спасении.

Джанет все еще не могла прийти в себя от изумления от находчивости Вуфера. Никто из них толком не мог понять, каким образом псу могло прийти в голову, что всем им грозит одна и та же странная и страшная опасность и что будет правильнее, если все они со6ерутся вместе. Каждый из них знал, что в некотором отношении часть чувств животных намного слабее человеческих, но в своем большинстве они значительно сильнее и интенсивнее, чем у человека, и что помимо основных пяти чувств животные, скорее всего, наделены еще какими-то другими, совершенно необъяснимыми, с точки зрения людей, чувствами. Но после того, что делал Вуфер, она никогда не сможет относиться к собакам - или любым другим животным - так, как она относилась к ним раньше.

Приютив и пригрев у себя бездомную собаку, подкармливая ее даже в те дни, когда и самой-то есть было почти нечего, она совершила, пожалуй, самый выдающийся поступок в своей жизни.

Наконец лампочки были сняты и упрятаны в фургон.

- Все, кончаю пить, - не унимался Сэмми, все еще следуя по пятам за ними вокруг фургона. - Верите мне? Правда? Все! Ни капельки больше. Баста!

Вуфер сидел на тротуаре рядом с Дэнни в круге света от уличного фонаря и, наблюдая за их действиями, терпеливо ждал.

В самом начале знакомства, когда Джанет прослышала, что мисс Галливер и мистер Лайон детективы из полиции, первым ее побуждением было сгрести Дэнни в охапку и дать деру. В конце концов за ней числился убитый со6ственными руками муженек, гниющий сейчас где-то в песках Аризоны, хотя полной уверенности, что ненавистный ей человек все еще и впрямь покоится там, где она оставила его бренные останки, у нее не было. Если тело Венса обнаружили, ее, видимо, уже разыскивает полиция, чтобы допросить, а может быть, уже и выписан ордер на ее арест.

Кроме того, в течение всей ее жизни облеченные властью люди никогда не числились в ее друзьях, если не считать благородного господина Ишигуру, владельца частной лечебницы "Пэсифик Вью". Она считала их людьми другой породы, с которыми у нее не могло быть ничего общего.

Однако мисс Галливер и мистер Лайон показались ей людьми добрыми, порядочными и надежными, которым можно довериться. Но не в том смысле, что она собиралась выложить им все об убийстве собственного мужа, а в том смысле, что они не из тех людей, кто может позволить кому-то разлучить ее с Дэнни. К тому же ее с этими людьми объединяло общее горе и общая опасность и, самое главное, - общее желание во что бы то ни стало выжить и постараться уничтожить Тик-така раньше, чем он уничтожит их.

Она решила полностью вверить свою судьбу в руки этих полицейских, потому что другого выбора у нее не было: в этом деле они все были повязаны одной веревкой. Но, кроме этого, ее решение довериться им во многом основывалось и на том, что им доверилась собака.

- Сейчас без пяти два, - сказал детектив Лайон, взглянув на свои часы. - Пора в путь.

Джанет кликнула Дэнни и вместе с ним и Сэмми, последовавшим за ними, забралась в фургон. Сэмми прикрыл за собой заднюю дверцу. Детектив Лайон сел за руль, завел мотор и включил фары.

Кузов фургона не был отделен от водительского места. Джанет, Дэнни и Сэмми сгрудились позади него, чтобы через лобовое стекло наблюдать, что будет происходить впереди машины.

С океана через прибрежное шоссе тянулись тонкие завитки тумана. Фары быстро приближающегося к ним автомобиля, высветив под определенным углом стелющиися белесый туман, окрасили его во все цвета радуги, мостом перекинувшеися от одной обочины к другой. Промчавшись под этой импровизированной многоцветной аркой, машина тут же унесла ее вместе с собой в ночь.