– Я не могу себе этого позволить, – ответила Шарлотта, понимая, что говорит не совсем правдиво.

Отчасти она желала, чтобы это оказался Джошуа. Это сразу бы отвело эмоциональную угрозу от Кэролайн. С этим фактом кончилась бы и неопределенность, странное ощущение утраты и гнева, нежности и ревности. Ревности! Наконец-то Шарлотта поняла смысл своих чувств, и хотя ей было очень больно даже мысленно произнести это слово, все же оно странным образом исцеляло душевную рану.

– Разумеется, нет. – Тамар выпрямилась, улыбнулась и встала; помост, на который были навалены юбки, заскрипел. – Не выпить ли нам чаю? Уверена, что вы продрогли и с радостью устроитесь поудобнее, и мы поговорим о чем-нибудь более веселом. – Она помедлила у двери.

– Да? – Шарлотта ожидала продолжения.

– Если я смогу вам чем-нибудь помочь, вы мне скажете? – В голосе Тамар прозвучало волнение.

– Конечно.

Кэролайн все еще стояла на краю сцены, когда Джошуа, улыбаясь, обернулся. Он знал, что она здесь, хотя его внимание до этого было обращено только к сцене. Кэролайн почувствовала, как ее объяла теплая волна, словно солнце выглянуло из-за туч. Она хотела подойти к нему, но сдержалась.

Он подождал несколько минут, разговаривая с Клио, потом кто-то из более зрелых актрис приветствовал Кэролайн прикосновением к руке. Мистер Пассмор обратился ко всей труппе, за исключением Тамар, которая к тому времени исчезла. Он дал актерам последние наставления к предстоящему спектаклю, подбодрил всех, покритиковал кое-кого, а кого-то похвалил, предрек замечательный успех, но сопроводил свое предсказание суеверной поговоркой, предохраняющей от чрезмерной самоуверенности. Каждый дотронулся до своих талисманов и амулетов, чтобы в который раз увериться в предстоящем успехе и что он еще долго будет играть на этой сцене. Кончив наставления, мистер Пассмор отвернулся; и вскоре его массивная фигура во фраке и пышном галстуке исчезла из виду, и Джошуа подошел к Кэролайн.

Вместо того чтобы произнести обычное приветствие, требуемое формальной вежливостью, он посмотрел ей в глаза, и они поняли друг друга без слов. Такая краткость отношений взволновала Кэролайн гораздо сильнее, чем можно было ожидать, и она не знала, что сказать, так как никакие слова не могли выразить ее чувств.

– Это Шарлотту я видел вместе с вами? – тихо спросил Джошуа.

– Да, она тоже захотела прийти.

Джошуа взял Кэролайн за руку и повел сквозь кулисы в партер, так чтобы никто не мог слышать их разговора и лица их были бы скрыты полумраком.

– Она все еще расследует обстоятельства смерти Кингсли? – спросил он очень тихо и обеспокоенно.

– Разумеется, – ответила Кэролайн, посмотрев прямо ему в глаза. – Мы вряд ли сдадимся.

– Но, мне кажется, ей больше не надо этим заниматься, – сказал он раздумчиво, словно преодолевая противоречивые соображения. – Из-за смерти судьи Стаффорда к этому вновь оказалась причастна полиция. И теперь все обстоит таким образом, что о деле на Фэрриерс-лейн нельзя не вспомнить или считать его завершенным. Бедного Аарона теперь нельзя обвинять в убийстве. Пожалуйста, Кэролайн, убедите ее оставить это дело профессионалам.

– Но полиция до сих пор действовала не очень-то успешно, – резонно заметила она и почувствовала легкое угрызение совести, подумав о Питте. Однако ее страх за Джошуа перевешивал ощущение вины перед зятем. – Полиция еще не достигла весомых результатов. По-видимому, они не подозревают миссис Стаффорд или мистера Прайса. Напротив, они убеждены, что те невиновны в убийстве Стаффорда.

– Но вы уверены?

– Разумеется. Томас не стал бы мне лгать.

Джошуа улыбнулся. Улыбка у него была одновременно нежной и насмешливой.

– Вы действительно уверены, моя дорогая? Не думаете ли вы, что он что-нибудь утаивает, зная о вашем дружеском отношении к Тамар? – Актер слегка покраснел. – И ко мне, что может служить причиной вашей необъективности?

Кэролайн почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

– Томас, конечно, может от меня что-то утаивать, но он не станет фабриковать ничего заведомо ложного. Я хорошо узнала его за последние годы. Разумеется, я выбрала бы для своей дочери другого мужа, это верно, но я также узнала, что человек другого социального положения может сделать женщину гораздо счастливее, чем все поклонники, которых выбрала бы для нее семья из числа своих друзей…

Она осеклась, понимая, что говорит чересчур откровенно. Ее слова могут быть отнесены и к ней самой, не только к Шарлотте.

Филдинг хотел было ответить, потом передумал, откашлялся и снова начал, но Кэролайн уловила проблеск иронии в его взгляде.

– Все равно, – ответил он вполне серьезно, – мне кажется, что для Шарлотты было бы лучше оставить расследование. Это может быть опасно. Если убийца не Аарон, значит, это совершил человек, который не остановится перед еще одним убийством, если почувствует себя в опасности. Я не знаю, насколько близко подойдет Шарлотта к установлению его вины, но она может приблизиться к смертельно опасной черте, даже не подозревая об этом. Они с Клио подружились с Кэтлин О’Нил только для того, как я понимаю, чтобы следить за Девлином. И если он это также поймет или же станет опасаться… – Джошуа замолчал.

Кэролайн раздирали противоречия. Неужели Шарлотте действительно угрожает опасность? Больше, чем в любом другом деле, к какому она имела отношение до сих пор?

– Кто может заподозрить женщину, рядовую жену и мать семейства, в чем-то большем, чем простое любопытство? – подумала Кэролайн вслух. – Что в силу его она невинно вмешивается в личные дела других, несмотря на свое социальное происхождение и воспитание? – «Как все это нехорошо звучит в устах матери», – подумала она. – Но это не опасно, а лишь недостойно и, может быть, глупо.

– Но судья Стаффорд мертв, и, как мне стало известно, сержант Патерсон тоже.

– Но они же были служителями закона, – жарко возразила Кэролайн. – А вы сказали, что они с мисс Фарбер следят за Девлином О’Нилом! В то время как сама полиция более склонна подозревать вас. А за себя вы не боитесь?

– Кэролайн, – Джошуа взял ее ладони в свои, нежно, но достаточно твердо, чтобы она не могла их отнять. – Кэролайн! Ну конечно, боюсь. Но каким же я был бы другом, если бы думал больше о том, что меня подозревают, а не об опасности, угрожающей Шарлотте, исходящей от того, кто действительно убил Кингсли? Пожалуйста, скажите ей об этом и посоветуйте теперь же отказаться от расследования. Очень опасаюсь, что это Девлин О’Нил. Больше никто мне на ум не приходит, разве что какой-нибудь сумасшедший убийца. Но если бы это было действительно так, то подобные убийства продолжились бы, а этого нет.

– А что вы скажете относительно опасности, грозящей вам самому? – настойчиво переспросила Кэролайн, в душе цепляясь за надежду, что Шарлотта разрешит и это дело, как ей удавалось прежде. – Ведь полиция однажды ошиблась, и уже никто не мог спасти Аарона.