Я откручиваю крышки с двух бутылок Corona и ставлю их на кухонный стол, освещенный послеполуденным солнцем, которое через пару мгновений скрывается за облаками.

Коул садится, а я занимаю место напротив. Но, так и не дождавшись от него ни слова, решаю взять дело в свои руки.

– Так ты счастлив? – спрашиваю я. – В армии?

Я уже свыкся с мыслью, что он станет военным, особенно после заверений вербовщика, что у него все хорошо. Но мне нужно услышать это еще и от сына.

– Да. – Коул ставит пиво на стол и сжимает бутылку в кулаке. – Не знаю… наверное, это оказалось именно то, что мне было нужно. Чтобы меня сломали и сделали лучше.

Я молчу, ожидая, что он скажет дальше.

– Я не могу спать до обеда, – говорит он. – Не могу появиться на плацу пьяным. Не могу притвориться больным лишь потому, что мне лень вставать с кровати… Это отстойно, но при этом у меня есть работа и счет в банке. А еще карьера. И это круто. – Наконец он поднимает на меня глаза. – У меня есть будущее. А так как я никогда не понимал, где, черт возьми, мое место в жизни, то ни капли не пожалел, что позволил военным решать свою судьбу и отдал им все карты в руки.

– Уверен? – Я поднимаю бутылку и делаю глоток.

Мне нравится, что Коул решил измениться, но при этом хочется убедиться, что он не сожалеет о выбранном пути.

– Вот в чем мы никогда не сходились с Джордан, – продолжает сын. – Она всегда знала, чего хочет, и меня всегда бесило, что я никак не мог решить это для себя. – С его губ срывается тяжелый вздох. – Я не был ей ровней. И никогда не был достаточно хорош для нее. Мне постоянно не хватало решительности. Видимо, некоторые просто обделены ею.

Мое сердце вновь пропускает удар при звуке ее имени, но я стараюсь не обращать на это внимания. Не думаю, что Коул действительно хотел вступить в ряды армии, но при этом не сомневаюсь, что в этом городе он так и не нашел бы своего места. Так что стоит порадоваться, что сын осознал это.

И тому, что он оказался достаточно силен, чтобы решиться на этот шаг.

– Но ты же сделал это, не так ли? – спрашиваю я. – Ты завершил обучение. И я невероятно горжусь тобой.

Его кадык дергается вверх и опадает, а мышцы на челюсти напрягаются. Затем он делает еще один глоток, все еще не поднимая на меня глаз.

– И где она? – спрашивает Коул и косится на гостиную, будто считает, что она все еще живет здесь.

– Не знаю. – Я качаю головой. – Она ушла сразу после тебя. И я не видел ее уже два месяца.

Он косится на меня, озабоченно нахмурив брови.

– Я разговаривал с ее сестрой, – заверяю я. – С ней все в порядке. Где бы она ни была.

Кажется, Коула устраивает этот ответ, потому что он поднимает бутылку и делает еще глоток. Но меня вдруг охватывает волнение. Судя по всему, она не поддерживала связь с Коулом. Конечно, после всего случившегося я и сам в этом сомневался, но они ведь были друзьями, соломинками в жизни друг друга. И чем больше связующих ниточек она перережет, тем меньше у нее останется причин вернуться.

– Ты встречаешься с кем-то? – спрашивает он.

– Нет, сейчас нет. – Я делаю еще один глоток. – Решил сосредоточиться на доме и работе.

– Да, я видел Датча по пути к тебе. Он сказал, что вы на два года опережаете график.

Я смеюсь.

– Он преувеличил…

Хотя дела идут чертовски хорошо. Оказалось, что можно сделать очень многое, если не мчаться каждый вечер домой к девушке, которая воспламеняет ваше тело.

– Так это она порвала с тобой или ты – с ней? – спрашивает Коул, вновь возвращаясь к разговору о Джордан.

Я пристально смотрю на него. Мне не хочется об этом говорить. Для меня главное, чтобы у него было все в порядке и чтобы мы поговорили о чем-нибудь другом.

Но все дело в том, что я не горжусь своим ответом. Если бы Джордан не ушла, я удерживал бы ее, пока она сама не захотела бы уйти. А ведь мне следовало бы отказаться от нее ради сына. Но я не сделал этого и не уверен, что решился бы на подобный шаг, если бы она оставила выбор за мной.

– Прости, – говорю я, – ты никогда не узнаешь, как сильно я сожалею.

Коул смотрит мне прямо в глаза, но я не уверен, что мне хочется встречаться с ним взглядом. Ведь я увижу там боль, разочарование, растерянность и одиночество… Но при этом спокойствие, решимость и смирение.

– Когда я увидел тебя на церемонии, мне хотелось разозлиться на тебя, – говорит он. – И бесило, что ничего не получалось.

Он опускает глаза, подыскивая слова.

– Думаю, правду говорят про время и расстояние. – На его лице появляется грустная улыбка. – У меня появилась возможность посмотреть на все с другой точки зрения. А еще куча времени, чтобы все обдумать.

Да уж.

– Когда мне было шесть, ты лишился контракта, потому что вместо переговоров отправился на мою игру в малой лиге, – продолжает Коул. – На мой десятый день рождения ты устроил мне вечеринку, а затем собрал всех, отвез в магазин игрушек и оплатил покупки всех моих гостей, когда мама с очередным ее дружком устроили перепалку посреди праздника, тем самым смутив меня. Когда я окончил старшую школу, ты взял кредит, чтобы оплатить мне колледж, который я в итоге бросил.

В горле встает ком. Неужели он все это помнит?

– Ты изо всех сил старался осчастливить меня и никогда не задумывался о том, каких жертв это от тебя потребует. – Он смотрит на меня, а его голос охрип от эмоций. – Так что, думаю, тебе было тяжело решиться сделать то, что могло причинить мне боль, – говорит он. – Знаю, что любишь меня.

Я стискиваю зубы, чтобы не закричать от охватившего меня облегчения.

– Мне все еще тяжело принять это, но… – он кивает, – я знаю, что ты меня любишь.

Я просто не знаю, что на это ответить. Поэтому мне остается лишь смотреть на него и задаваться вопросом, имею ли какое-то отношение к тому, насколько хорошим парнем он стал. Мне до сих пор не верится, что Коул сидит сейчас прямо передо мной, потому что я не сомневался, что он вообще когда-нибудь захочет на меня взглянуть.

– Ты все еще любишь ее? – спрашивает он.

Несколько мгновений я подыскиваю правильные слова. Да, я все еще люблю ее, но…

– Ей лучше без меня, – отвечаю я.

Слава богу, Коул решает закрыть эту тему.

– Я должен вернуться на базу завтра утром. Можно я переночую здесь?

– Конечно.

Он встает, берет пиво и идет в гостиную.

– Сегодня бейсбольный матч между The Twins и Cubs, – говорит он. – Хочешь посмотреть?

Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, чувствуя, как расслабляюсь впервые за несколько месяцев.

– Отличная идея. Закажу пиццу.