Самый интересный вопрос для читателя, наверное, какое я имею отношение к этим проблемам и почему так подробно о них рассказываю? Если бы в семидесятые годы людям поведали, какие два человека возглавят программу ООН по профилактике заболеваний, вызванных йододефицитом, они бы не просто удивились, а, полагаю, пришли бы в крайнее замешательство. Какое отношение к этому может иметь пусть великий гроссмейстер и чемпион, но все же шахматист, а не врач или ученый – Анатолий Карпов? И не перепутали ли случайно знаменитого актера Роджера Мура с его персонажем – агентом 007, – поручив артисту заниматься таким важным, далеким от мира искусства занятием? Но в две тысячи первом году, когда на конференции ООН была принята эта программа, именно нам с Муром предложили стать ее патронами. Почему? Мне кажется, это выглядит странным только на первый взгляд. Ведь если разобраться, кому как не шахматисту – человеку, основная деятельность которого связана с интеллектуальным трудом, – легче всего понять, что мозг способен работать на пределе возможностей, только когда он здоров. То же самое и с Муром, который, кстати, оказался очень приятным и симпатичным человеком, интересным собеседником. Актер прекрасно осознает, что таланту для полного раскрытия необходимы определенные условия, а ключевое условие – это, безусловно, бодрое, активное состояние артиста. Да и великая роль Роджера тоже способствовала пониманию, что скорость реакции и быстрота ума может снизиться из-за проблем со здоровьем, ведь йододефицит негативно сказывается на мозговой деятельности, отрицательно влияет на работу памяти и щитовидной железы.

Когда-то для йодирования соли в мире использовали йодат калия, но йод в нем закреплялся слабо, что приводило к нежелательным химическим реакциям при солении и консервировании продуктов. Затем стали использовать более прочный йодит, который не распадается и позволяет при помощи йодирования соли решать проблему йододефицита в самых разных странах.

Работая над реализацией программы ООН, я занимался странами Восточной Европы и Россией. В самом начале профилактики, согласно исследованиям, не испытывало дефицит йода только двадцать восемь процентов населения. За восемь лет существования программы из зоны риска удалось убрать уже пятьдесят четыре процента жителей региона. Проблему удалось решить даже в самых бедных странах мира, таких, как например, Бангладеш. В странах Западной Европы, к сожалению, динамика оказалась не столь внушительной, хотя и достаточно положительной: процент защищенного населения вырос с тридцати восьми до сорока шести.

Проблему йододефицита в нашей стране начали решать еще при Сталине в Советском Союзе. Однако когда в семьдесят первом году Брежнев отрапортовал на съезде коммунистической партии о том, что государство избавилось от йододефицитных заболеваний, все сочли задачу выполненной и забыли о профилактике заболеваний. А вспомнили об этом только тогда, когда заболеваемость снова стала расти. К сожалению, моих усилий оказалось недостаточно для того, чтобы полностью решить проблему с йододефицитом в нашей стране, и связано это исключительно с экономическими интересами компаний, которые производят продукты с добавками йода. Во всем мире проблему решают через йодированную соль, и никак иначе. Но российские «экономисты» решили, что снимать дополнительную прибыль с «умных» продуктов гораздо интереснее.

В начале двадцать первого века решение вопросов профилактики заболеваний через йодирование укладывалось примерно в шестьдесят рублей в год на одного человека, а через добавки йода в хлеб или молочные продукты уже в семьсот. Как же тут удержаться и не снять дополнительные сливки? Радует, что совесть их удерживает хотя бы от третьего варианта. Ведь медикаментозное лечение страдающих дефицитом йода выливается уже в десятки тысяч рублей. Производители продуктов с содержанием йода легко привлекли часть населения к своим интересам, заявив о вреде соли вообще для всех, а конкретно йодированной соли для людей, страдающих болезнями сердца. Делая громкие заявления, оперируя вопросами здоровья, которые волнуют любого, очень легко запудрить мозги и добиться желаемого. И что мы имеем? Огромное количество советов по «шикарной» бессолевой диете, на которой так замечательно теряют килограммы звезды и многочисленные селебрити. А что потом? Анорексия, кислотно-щелочной дисбаланс, проблемы с сердцем, сосудами и головой.

В ответ на такую кампанию о вреде соли производители этого важного продукта тоже пустились в крайность. Боитесь испортить здоровье – потребляйте исключительно здоровую соль! Вот вам розовая гималайская, черная четверговая, каменная алтайская, собранная исключительно в экологически чистых районах непременно в ночь Ивана Купалы, и еще бог знает какая, только не та, что необходима организму: обычная йодированная соль.

Да, соглашусь, что определенным людям йодированная соль может быть противопоказана. Но это должен решать врач, а не производители хлеба и молока. Тот, кому нельзя ее использовать в рационе, легко приобретет обычную соль, а для восполнения дефицита йода купит в аптеке витамины. Но получается так, что в сельской местности население просто не информируют о пользе йодированной соли. Люди там в массе своей считают йод абсолютно ненужной добавкой, которая делает обычную соль дороже и больше ничего. А ведь йодированная соль обеспечивает организму именно тот необходимый баланс, который нужен очень многим. Избыток йода ничем не лучше недостатка. Если вы употребляете обогащенную йодом соль, ваши показатели никогда не превысят норму, а вот от хлеба или йогурта с добавками соли такое может случиться очень легко.

Как бы то ни было, проблеме йододефицита я посвятил большое количество своего времени и добился значительных успехов. Конечно, чем масштабнее проблема, тем быстрее на нее обращает внимание государство и выделяет ресурсы для ее решения. Сейчас мне отрадно видеть, что власть повернулась лицом и к людям, заболевания которых не относятся к массовым и не угрожают жизни всего населения. Да, к сожалению, в ряде случаев пока все еще очень нужны благотворительные фонды, громкие голоса, помощь СМИ, чтобы государство наконец увидело проблему и занялось ее решением. Так случилось с внесением в госреестр препаратов, необходимых детям, страдающим от тяжелой эпилепсии или других мозговых расстройств. Так, наконец, происходит со спинально-мышечной атрофией, от которой можно полностью вылечить ребенка только одной инъекцией, сделанной до достижения пациентом двухлетнего возраста. Вот только стоит препарат совершенно астрономическую сумму – два миллиона долларов. Да, мне известны счастливые случаи, когда люди не опускали руки, бились до последнего и спасали драгоценное дитя: кто-то выиграл в лотерею, кто-то, как директор одной из московских школ, получил мощную поддержку коллег (учителя всей России откликнулись на призыв и собрали деньги на инъекцию для его дочери всего за полгода). Но эти радостные исключения только подтверждают одно-единственное правило: без государственных программ, без мощной официальной финансовой поддержки проблемы в медицине решить не удастся.

Я не ношу розовые очки и понимаю, что люди всегда будут болеть, страдать и умирать. К сожалению, такова жизнь. Однако в моих силах сделать так, чтобы после большинства болезней наступало выздоровление, грусть сменялась радостью, а смерть, как ни цинично это звучит, не была бы безвременной.