— Защиту, — ответил он скромно. — Второго порядка.

— Это как?

— Вас не увидят не только с амулетами, не только колдуны… для этого достаточно защиты первого уровня, но не заметят и маги, если маги простые, конечно.

— Ого, — сказал я, — ты, выходит, умеешь больше, чем я думал. Давай, делай! Он поклонился:

— Раз уж я принял вашу сторону, то иду до конца.

Он сказал несколько слов, подвигал руками с растопыренными пальцами, я задержал дыхание и дал себя окурить неприятным зеленоватым дымом, наконец Миркус перевел дыхание.

— Надеюсь, — сказал он с некоторым сомнением, — не увидят.

— Точно?

— Это самое сильное, что я знаю, — ответил он.

— Но знаешь не все, — уличил я.

— Больше всех знает только сам дьявол, — отпарировал он. Я отрезал:

— Зато Господь знает все!

Он вышел первым, я следом, во дворе народу как будто прибавилось. Я помахал перед лицом одного из челядинцев, другому поднес к лицу фигу. Не моргнули глазом, хотя у первого приподнялись брови, явно уловил движение воздуха от моей руки.

— Здорово, — шепнул я Миркусу с мрачным восторгом. — Это уже не исчезничество, а почти невидимость.

— Рано ликуете, — сказал он с тревогой. — Я еще не знаю, что за гости… Среди них могут быть очень разные.

— Да, — согласился я. — Где молот?

— Идите за мной.

Молот, рассказывал он по дороге, за это время тремя упряжками волов, постоянно меняя их для отдыха, сумели дотащить до замка. Сутки отдыхали, потом кое-как заволокли, взламывая им каменные плиты, во двор. Там молот и сейчас. Найти легко, над ним барон Эстергазэ поставил палатку.

— А меч, лук, доспехи?

— Все в личной сокровищнице хозяина, — сообщил он.

— Как он с ними?

— Не до них было. После свадьбы пообещал все приручить.

— Его самого скоро черти в аду приучат на раскаленной сковороде плясать, — сказал я зло.

— Все там будем, — вздохнул маг.

— Да, но я буду с вилами!

Палатка отыскалась вблизи ворот. Плиты уже уложили на место, хотя некоторая неровность и вздыбленность двора говорят, что совсем недавно здесь было не так гладко.

Мы вошли вместе, Миркус с изумлением смотрел, с какой легкостью я подхватил молот.

— Теперь вижу, — прошептал он, — что он ваш.

— Мой, — подтвердил я. — Хоть и нет товарного чека из лавки. Если честно, то и молот, и все-все мне подарили. Что за службу, а что просто за красивые глаза.

Он посмотрел на мои глаза с сомнением.

— Гм… главное, вещи вас слушаются. Что теперь?

— В оружейную. Мне нужны мои доспехи, мой меч, мой лук.

— А потом?

— Суп с котом. Где оружейная?

— Да близко, близко…

Через четверть часа, усыпив внимание часовых, мы проскользнули в святая святых любого замка. Не церковь, конечно, а комнату, где хранится лучшее и коллекционное оружие владельца, в том числе фамильные мечи, топоры именитых предков, разрубленные доспехи основателей рода и династии.

Миркус с почтением смотрел, как легко и быстро я надел доспехи, перебросил через плечо перевязь с мечом, ухватил лук.

— Где здесь церковь? — спросил я злобно. — Постараюсь испортить торжественный обряд! Не люблю само слово «бракосочетание».

Он вздрогнул, посмотрел расширенными глазами.

— Но разве… Ах да, откуда вам знать…

— Что? — встревожился я.

— Нет у нас больше церкви, — пролепетал он, — а церемонию бракосочетания… решили не отмечать так торжественно… Это была просьба леди Беатриссы… а лорд Эстергазэ милостиво пошел ей навстречу.

Я спросил страшным голосом:

— И что? Как? Где?

— В небольшой, наскоро построенной часовне, — ответил он поспешно, — это на другой стороне замка. В присутствии лишь свидетелей. Без гостей.

Я бросился к дверям.

— Бегу!

Он помчался следом, я слышал его удаляющийсзд голос:

— Но церемонию перенесли на два часа вперед…

Я несся по винтовой лестнице вверх с такой скоро стью, что стена шипела от трения. Ноги быстро стал как чугунные тумбы, воздух в груди разогрелся так, что едва не вырывался длинным языком огня.

Когда высоко впереди показалась дверь, я уже хрипел и хватался за стены. Но дверь отворилась от толчка^ я вывалился, намереваясь обогнуть главное здание броситься к часовне…

Колени подогнулись: из часовни выходят рука с руку Франк Эстергазэ и леди Беатрисса. Ленты с ее фаты исчезли, знак, что из невест перешла в законные жены.

Я хрипел, пот заливает глаза, легкие лезут из горла, смертная тоска охватила душу. Я внезапно ощутил себя человеком этого мира, когда вот эта нелепая церемония значит так много: минуту тому это еще невеста, она свободна, но ты не успел — и вот уже принадлежит другому, не смей и соваться, кто опоздун — тот опездол.

Я вас люблю, чего лукавить, но я другому отдана и буду век ему верна…

Тоска и чувство безнадежности охватили душу с такой силой, что хотелось опуститься под этой стеной, опустить голову на грудь и умереть.

Я не знал, сколько так просидел, но снизу зашелестели шаги, показался запыхавшийся Миркус.

— Вас могли заметить! — сказал он свистящим шепотом.

Я проговорил вяло:

— Не видно, войска ее братьев не подошли?

— Насчет войск, — прошептал он, — не слышу, но небольшие группки уже вблизи стен.

— Надо как-то впустить. Он всмотрелся в мое лицо.

— Что с вами, сэр?… Я знаю место, где можно попасть в замок не то чтобы легко, но… можно. Однако там всегда дежурит пять стражей. Они сразу поднимут тревогу…

Я заставил себя подняться.

— Показывай дорогу.

Замок расстраивался, перестраивался и достраивался многочисленными хозяевами, так что единая система обороны не то чтобы потеряна, она смята, раздроблена. Замок можно захватить даже без магии, если действовать очень грамотно.

Пятеро стражей в небольшом помещении, трое смотрят в окошки, двое играют в кости. Я прикидывал, как лучше ворваться и постараться сразить всех, не дав им поднять тревогу, но Миркус тронул меня за локоть.

— Не получится.

— Что?

— А то, что вы задумали.

— Ты и мысли читаешь?

— Они у вас написаны на лбу. Я нахмурился: