— Ленивых! — Адиатанус хлопнул себя ладонью по лбу. — Сонных? Ну, мы тебе покажем, негодник.

— Я на это надеюсь, — сказал Джерин. — Но если нет… — он махнул рукой в сторону своей армии, — я привел с собой достаточно элабонцев, чтобы расшевелить вас.

— Элабонцев? Подумаешь! — отозвался Адиатанус. — Элабонцы нам не страшны. Вот если бы вместо вас было столько же гради…

— Да пошел ты! — воскликнул Лис, и оба рассмеялись.

Некогда они пытались убить друг друга и, возможно, в будущем возьмутся за старое. Но пока у них имелись гораздо более неотложные причины для беспокойства, чем затянувшаяся вражда. Это рассуждение само по себе снимало с души Джерина камень. Он вовсе не был уверен, что Адиатанус окажется способен смотреть вперед, а не тянуться мыслями к прошлому. Да и вообще, в этом плане он сомневался даже насчет себя.

— Если ты прав, Лис, и мы разгромим гради… — Вождь трокмуа осекся, будто ему было очень сложно даже представить, что такое возможно. Через мгновение он продолжил: — Если мы это сделаем… то сотворим нечто… да уж, действительно нечто, точно тебе говорю.

— Время покажет, — ответил Лис. — Я всегда стараюсь напасть первым, если мне выпадает такая возможность.

— Это мне известно, — сказал Адиатанус, — ведь ты проделывал это со мной не раз, даже не хочу вспоминать, сколько именно. Пусть и с гради нам повезет… и не меньше.

— Звучит как тост, — сказал Вэн, — а только олух будет произносить тост, не имея под рукой выпивки.

Намек нельзя было назвать тонким, но и сам Вэн был далек от изысканной утонченности — в этом он гораздо больше походил не на элабонцев, а на трокмуа, среди которых живал в свое время. Однако, поскольку Адиатанус перенял элабонские манеры в большей степени, чем кто-либо другой из лесных дикарей, перебравшихся на южный берег от Ниффет, он вполне мог усмотреть в словах Вэна адресованную ему грубость. Но если и так, то почерпнутые у извечных врагов представления об учтивости не позволили бы ему показать, что она его покоробила. Он и не показал. Улыбаясь, он сделал знак Джерину, Вэну и остальным элабонским воинам следовать за ним в крепость.

Джерин оглянулся на реку. Вениен была не столь велика, как Ниффет, в которую она впадала. Ее длины едва хватало, чтобы обозначить границу… нет, даже не между двумя народами, но между двумя мирами. И на восточном ее берегу Джерин был принцем Севера, хозяином всего пространства, которое охватывал взор. Если он претендует на то, чтобы властвовать и здесь, на западном берегу, ему придется высказать свои притязания гради, причем в весьма резкой форме.

Как и в своих владениях, он ни на минуту не упускал из виду небо. Если на западе начнут сгущаться тучи, это послужит сигналом того, что боги гради, по всей вероятности, одержали победу. Впрочем, пока ничего такого не наблюдалось. Погода по-прежнему стояла прекрасная. А вот что наблюдалось, так это излишняя суетливость Адиатануса, тоже нервно поглядывавшего на западный горизонт.

Заметив его взгляд, трокмэ на мгновение устыдился.

— Все дело в том, что мне нет-нет да и вспоминается наш недавний поход в эти края, — пояснил он. — Еще одна такая снежная буря в летнюю пору…

Он осекся, явно не желая больше думать о неприятном. Джерин тоже был бы не прочь выбросить все неприятное из своих мыслей, но он ничего не мог поделать с собой.

Колесница, в которой ехал Вайден, сын Симрина, поравнялась с колесницей Джерина. Вайден указал вперед.

— Гради находятся там. В бывшем крестьянском селении.

Он говорил со знанием дела: элабонцы и трокмуа, регулярно посылаемые на другой берег Вениен, чтобы следить за действиями захватчиков, по возвращении обо всем докладывали ему (если, конечно же, возвращались).

Лис сделал знак половине колесниц свернуть налево, а второй половине — направо. Он хотел ударить по гради одновременно с двух флангов. И сам остался с левой колонной. Повинуясь приказу отца, Дарен хлестнул лошадей, и те помчались галопом.

— Скорость и неожиданность сейчас важнее, чем тайное нападение, — рассудил Джерин.

Для гради и вправду стремительная атака защитников северных территорий явилась полной неожиданностью. Заметив колесницы, несущиеся на них, они закричали, забили тревогу. Некоторые из них бросились внутрь разграбленных ими деревенских хижин и выбежали оттуда с топорами и луками. А часть сделала то, чего Джерин в сражениях с гради еще не видал. Они без попытки отразить натиск бросились наутек, явно спасая свои драгоценные шкуры.

Уже натягивая тетиву для первого выстрела, Лис указал на них и закричал:

— Возьмите нескольких из этих малых живьем. Послушаем, что они скажут. — Группа колесниц отделилась от основной массы и полетела вдогонку за убегавшими гради.

Битва же с теми, кто остался, была столь же свирепой, как и всегда, но длилась недолго: элабонцы и трокмуа намного превосходили своих врагов в численности, а появление второй колонны через несколько секунд после первой привело гради в полное замешательство, поскольку многие из них никак не могли решить, на каком фланге сражаться.

Увидев, что у них нет ни малейшей надежды победить, гради принялись убивать друг друга, чтобы не попасть в плен. Однако часть из них, и в большей степени, чем обычно, все же сдалась. Это разожгло в Джерине любопытство не меньшее, чем то, что чуть ранее в нем пробудил вид спасавшихся бегством гради.

Оказав помощь раненым, Джерин отправился допрашивать взятых в плен воинов. Они с угрюмым видом сидели на земле. Их руки были связаны за спиной кожаными ремнями.

— Кто из вас говорит по-элабонски? — спросил Джерин. Несколько гради зашевелились.

— Я мало-мало говорить, — сказал один из них, подтвердив тем самым, что сказал правду.

Джерин не стал тратить время на предварительные расспросы.

— Почему некоторые из вас убежали? Почему другие сдались?

Гради переглянулись между собой, а потом уставились в землю. Что-что, а стыд Лис умел распознать. Пленный, ответивший ему ранее, сказал:

— Вожди не велеть нам так поступать. Боги тоже не велеть так делать. — Другие, те, что понимали элабонский, зашикали на него, пытаясь заставить замолчать, но он продолжил: — Это так. Это мы всегда наносить удар, а не получать его. Боги не выполнять своих обещаний. Они нас надуть. Так зачем нам за они драться?

— В чем это ваши боги вас обманули?

Джерин постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно непринужденнее. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не податься вперед, как поступают азартные рыбаки, забрасывая в пруд леску с наживкой.

И гради попался на удочку.

— Они обещать помочь нам, — объяснил он. — Они говорить, вы не суметь нас бить. Они говорить, они поймать ваши вонючий боги, съесть и выплюнуть в навозный куча. Они нас надуть.

В его серых глазах читалось сердитое возмущение. Джерин не сразу понял, в чем дело. Но затем осознал, что привык жить в той части света, где боги редко берут на себя активную роль. Чего нельзя было сказать о Волдар и остальном пантеоне гради. Теперь захватчикам приходилось справляться самим, без помощи своих покровителей. Если эта их первая попытка проявить себя в новых обстоятельствах что-то значит, им будет сложно приспособиться к самостоятельной жизни.