В Иерусалиме недоставало вооружения и боеприпасов, пулеметчики вели огонь одиночными выстрелами, на каждый миномет выдавали в день по две-три мины. Жители рыли траншеи и возводили укрепления; на передовые линии шла молодежь, и в больницах можно было увидеть раненых пятнадцатилетних подростков. Не хватало медикаментов и перевязочных материалов, палаты были переполнены, врачи работали до полного изнеможения: "Дважды случилось так, что в операционную влетели осколки, а доктор Иссахари, словно не замечая этого, продолжал операцию".

Население еврейских кварталов проводило в подвалах дни и ночи, воду и продукты распределяли по карточкам; из Иерусалима просили помощи, но путь к нему был перекрыт. Весной того года выпали обильные дожди, на пустырях и газонах выросла трава, богатая витаминами, - ее собирали и варили на кострах, потому что не было керосина. В долине возле Крестового монастыря проложили грунтовую посадочную полосу, на которую садились и с которой с трудом взлетали крохотные самолеты, - это была единственная связь осажденного Иерусалима с остальной страной.

Несмотря на отчаянное положение, радиостанция "Кол Иерушалаим" ("Голос Иерусалима") вела регулярные передачи на иврите, арабском, английском и французском языках, заканчивая трансляции словами: "Желаем вам из Иерусалима спокойной ночи". Оркестр иерусалимского радио играл по вторникам свои традиционные концерты -теперь уже на улице, перед зданием радиостудии; если обстрел усиливался, музыканты и слушатели переходили в коридор студии и заканчивали концерт при свечах.

5

Чтобы пробить дорогу в осажденный Иерусалим, следовало взять Латрун - то место, где дорога с равнины втягивается в горы. Д. Бен-Гурион приказал: "Необходимо выручить Иерусалим и выбить арабов из Латруна. Нельзя ни в коем случае медлить. Для тщательной разработки нет времени, допускается импровизация; в противном случае Иерусалим можно потерять навсегда".

В укреплениях Латруна, господствовавших над дорогой, закрепились подразделения Арабского легиона с артиллерией. Против них могли выставить лишь бригаду, сформированную за несколько дней до этого; в нее вошел батальон необученных репатриантов, которые только что сошли с корабля. Эти люди никогда не держали в руках винтовку, они не понимали иврита и говорили на разных языках; командиры пытались за пару дней обучить их обращению с оружием, и новички зазубривали на память основные команды на иврите.

25 мая началось наступление на укрепленные позиции Латруна. У нападавших были две пушки и несколько минометов; из-за опоздания штурм начался не ночью, а при дневном свете под огнем вражеской артиллерии. Атака захлебнулась из-за больших потерь, отступать под огнем было невозможно; бойцы прятались среди полей на жгучем солнце, где их мучило отсутствие воды, жажда и тучи мух. Из окрестных деревень сбегались арабы, чтобы добивать раненых и обессилевших; потери составили 200 человек, колонна грузовиков с продуктами для осажденного Иерусалима не тронулась с места.

Особенно тяжелым было положение еврейского квартала Старого города, отрезанного с марта 1948 года. Там находились более тысячи жителей на 20 000 арабов; продовольствие поступало к ним раз в две недели под конвоем британских солдат. После ухода англичан арабы напали на еврейский квартал, которые защищали менее 300 бойцов Хаганы и Эцеля. Борьба шла за каждый дом, у защитников заканчивались боеприпасы, они теряли одну позицию за другой, к 17 мая под их контролем оставалась крохотная территория - 100 на 100 метров. Командир запросил помощи по радио: "Большинство наших людей ранено. Долго не сумеем продержаться. Патронов осталось только на четверть часа."

В ночь на 18 мая бойцы Пальмаха прорвались через Сионские ворота, доставили в еврейский квартал подкрепление и оружие, но затем связь снова прервалась. 19 мая в Старый город вошли части Арабского легиона с артиллерией и броневиками, и атаки усилились. Всё население квартала переселилось в здания синагог; в их подвалах лежали раненые, не было продовольствия и воды, негде было хоронить погибших, но до 28 мая бойцы удерживали последнюю позицию - синагогу "Хурва".

Легионеры проделали пробоину в стене синагоги, но еще почти час несколько бойцов отбивались самодельными гранатами. Трое легионеров пытались водрузить флаг на куполе синагоги, но их застрелили еврейские снайперы; четвертому удалось это сделать. Вскоре сильный взрыв потряс город: арабы взорвали синагогу "Хурва" - одно из самых красивых зданий Иерусалима, и она превратилась в груду камней. Вместе с ней были разрушены синагоги "Тиферет Исраэль" ("Великолепие Израиля") и "Бейт Менахем" ("Дом Менахема"), а также здания иешив и общественных учреждений. (Сохранилась синагога "Цемах Цедек", названная по имени духовного руководителя хасидов "Хабада"; в ее здании арабы разместили прядильную фабрику.)

28 мая оставшиеся в живых жители и защитники еврейского квартала сдались в плен. Мужчин увезли в Трансиорданию, женщин, стариков и детей отпустили, и они ушли за стены Старого города, целуя на прощание мезузы на дверях своих домов. Х. Герцог: "К 28 мая, когда оставалось лишь 300 патронов и 36 боеспособных защитников, их командир уступил мольбе раввинов и разрешил вступить в переговоры о капитуляции. 1190 жителей двинулись по склонам горы Сион, во главе процессии шли раввины со свитками Торы. За ними ковыляли раненые, легионеры несли на носилках тяжелораненых. Арабы занялись грабежом, поджогами в еврейском квартале и уничтожили синагоги".

С этого момента Иерусалим оказался разделенным на две части. Арабы замостили дорогу надгробными плитами с древнего еврейского кладбища на Масличной горе; Старый город, Храмовая гора и Стена Плача оставались недоступными для евреев в течение 19 лет, вплоть до Шестидневной войны и объединения Иерусалима.

6

30 мая назначили второй штурм латрунских укреплений для прорыва блокады Иерусалима, однако и он не увенчался успехом. Были еще попытки, но укрепления Латруна не взяли, возле них армия Израиля понесла самые тяжелые потери в Войне за независимость.

Бои на других фронтах оказались более успешными. Сирийское наступление захлебнулось на юге Кинерета, Арабский легион не захватил весь Иерусалим, египтяне увязли в упорных боях на побережье Средиземного моря; израильские истребители сбили несколько бомбардировщиков и отогнали египетские корабли, которые обстреливали Тель-Авив. "1 июня стало ясно, что арабское наступление угасает", - отметил командир Арабского легиона. 3 июня Д. Бен-Гурион заявил: "Замысел раздавить Израиль за несколько дней... потерпел провал".

4 июня Д. Йосеф сообщил из Иерусалима, что запасов муки хватит лишь на несколько дней: "Мы не можем рассчитывать на чудо. Прошу любым способом доставить хлеб. Мне безразлично, на чем его привезут, - на джипах или на верблюдах". Жители Иерусалима получали по 150 граммов хлеба на день, немного сушеных бобов и крупы на всю неделю -больше на складах ничего не было. Положение казалось безвыходным, но город удалось спасти. Арье Теппер и еще два бойца пошли по скалам из Иерусалима в Тель-Авив и обнаружили заброшенную дорогу в обход Латруна, которая находилась на израильской территории. Ее назвали "Дерех Бурма", "Дорога Бирмы" - наподобие дороги из Бирмы в Китай, которую проложили союзники в годы Второй мировой войны.