– Кабан, заводи – улетаем! – скомандовал я.

– Да, босс, – отдал честь Денис и полез в кабину.

Следом за ним забрались остальные.

Тимофей расчехлил пулемет. Денис запустил машину, и вертолет взлетел. Максим присел к иллюминатору и печально уставился в него. А я просто прилег в кресле и лишь изредка поглядывал в окно.

Вертолет летел над Москвой. Следы пожаров были повсюду. С крыш махали люди в надежде, что их спасут. Странно, что они выжили, хотя, если им удалось разрушить лестницы, у них был шанс. Благо корпорация «Миллениум» подарила миру не только заражение регенератизмом, но и модернизированные пищепринтеры. Эти автоматы были способны делать еду и напитки почти из всего на свете, включая плесень, человеческие испражнения и даже обычный песок, правда, питательность от этого сильно страдала.

Добрый Ден помахал людям из кабины вертолета и послал воздушный поцелуй.

– Мы никого не спасаем, люди, если только, конечно, Призрак с вами раньше не переспал!

Достав из кармана огромную сигару, я закурил. Курил я редко, но это был как раз тот случай.

– Сань, а ничего, что здесь больше никто не курит? – спросил Денис.

– А вы не дышите, я курю редко, потерпите, – парировал я.

– Отлично! Тогда я буду бухать за рулем, – ответил Денис и, вынув из куртки фляжку, отхлебнул.

Тимофей достал бинокль и начал одиночными выстрелами постре ливать по особо понравившимся регенератам.

– Вижу, все при деле? Удачно, – констатировал Максим и, достав ноутбук, включил себе какой-то фильм.

– Что, Шустрый, ужастик решил посмотреть? – усмехнулся Денис. – Так лучше просто выгляни в окно.

– Остряк… – пробурчал Максим, не отрываясь от экрана.

– Кабан, передай фляжку, – окликнул я пилота.

– Ты же вчера сказал, что завязал… А, плевать, бери, – он протянул мне фляжку, а сам достал из-за пазухи плоскую бутылку виски.

Мы пролетели Москву. Потянулись вытоптанные поля и обгрызенные, местами до самой сердцевины, голые стволы деревьев, росших прежде вдоль дороги. Брошенные машины и не подающие признаков жизни одноэтажные дома. Этот технотронный апокалипсис охватывал все, что можно было разглядеть, на километры вокруг.

Стоявшие на высоких столбах билборды все еще сохраняли свою рекламу, регенераты не долезли до нее, чтобы съесть бумагу, на которой она была напечатана. Среди реклам машин и кроссовок, часто мелькало изображение молодого красивого парня с голубыми глазами, держащего в руках земной шар, и слоган: «Мы дарим мир и процветание. Корпорация «Миллениум» думает о вас».

– А скажи мне, Призрак, отчего этот парень так похож на тебя? – ехидно спросил Денис.

– Мы это уже обсуждали, Кабан. Отвали… – ответил я и нервно затянулся сигарой так сильно, что закашлялся.

– Вот и я про то… – непонятно что подтвердил Денис и, отпив большой глоток из опустошенной на четверть бутылки, запечатал и убрал ее обратно во внутренний карман куртки.

Уже на подлете к городу Владимиру Шустрик отключил свой ноутбук и стал напряженно всматриваться в окно.

Тяжело вздохнув, я дал указание Денису:

– Давай подлетим к дому Макса. Может, его семье удалось забаррикадироваться и спастись?

15 сентября, 12:48

Владимир

Пилот чуть снизился и полетел низко над домами, устраивая пропеллером настоящее торнадо на крышах.

Народу на улицах, в отличие от Москвы, почти не было. Причиной опустошения были чистильщики – огромные машины-убийцы, загребающие в свою пасть все, что попадалось им на дороге. Потом все измельчалось и растворялось в баках с концентрированной серной кислотой. В Москве такой номер не прошел. Ошибочно проведенные боевые действия вместо того, чтобы сократить численность регенератов, увеличили ее почти в десять раз. Регенераты просто спрыгивали из окон небоскребов, несметной толпой обрушивались со всех сторон на чистильщиков и разносили броневики на куски. Во Владимире же первый бой с регенератами был выигран. Впрочем, и тут война, скорее всего, будет проиграна. Ресурсов для производства армии чистильщиков нет, а вот регенераты почти бесчисленны. Выводя машины из строя одну за другой, они постепенно уничтожат все агрегаты. Тем более, что, по последним сведениям, регенераты научились размножаться самостоятельно путем почкования, просто отрывая куски собственных тел и давая им развиться в отдельную особь.

Максим посмотрел на то, как толпа регенератов выбежала из домов и атаковала чистильщика, буквально завалив машину собственными телами.

– А они умнеют!

Вертолет опустился совсем низко, и всем удалось рассмотреть, как регенераты во все щели пытаются впихнуть куски своих тел.

– Водителю конец. Знали бы на заводе, что они так умны, сделали бы защиту лучше. Так скоро они за оружие возьмутся, и тогда нам кранты, – констатировал Максим.

– Нам и так кранты, надо валить с этой планеты, – сказал Денис и начал подниматься вверх, чтобы облететь стоящее впереди здание.

– Что, уже улетаешь с планеты?

– Очень смешно, Шустрик. Было бы на чем – уже бы улетел.

– А помнишь, как все хорошо начиналось? Я в интернете читал про ландшафтоменятели, лазером прорывающие любые туннели, одновременно превращающие их своды в сверхпрочный материал, домашние мини-фабрики по производству почти любых вещей на атомном уровне, в том числе и самих этих фабрик. Нанотаблетки, восстанавливающие здоровье на клеточном уровне, причем для восстановления организма они использовали его же отходы. Золотой век человечества! А кончилось чем?.. – Максим плюнул от досады. – О, стоп! Кабан, мой бывший дом, давай снижайся!

Денис максимально снизился и завис над зданием.

Включив тепловизор, я посмотрел на дом Максима и прокомментировал:

– Не знаю, Шустрик. Плохо это или хорошо, но у тебя дома шесть живых объектов.

– Не обнадеживайся, Макс, особо. Дверь у тебя нараспашку, – сообщил Денис.

– Плевать, я спускаюсь, – сказал Максим и перезарядил комби-автомат.

Шустрик начал спуск по канатной лестнице, которую сильно шатало ветром. Начальник охраны и я взяли под прицел место спуска. Когда Максим почти спустился, из дома вышла его дочь. Она была одета, что оставляло надежду, но вышедшая следом ее обнаженная копия полностью свела все шансы на нет.

Следом за копией вышла еще одна и еще, все они начали тянуть руки к лестнице.

Кабан быстро среагировал и поднял вертолет повыше. Шустрик начал карабкаться назад. Когда он влез в кабину, его глаза были полны слез.

– Зубы, мы хранили ее молочные зубы.

Обняв забившегося в рыданиях друга и не зная, как его утешить, я просто похлопал его по плечу. Что сказать? Мои дети были живы, а его ребенок стал лишь оболочкой.