Жихарь недовольно посопев, вновь припал к кружке. Только как бы вожак Албычу не доверял, а в потёмках по лесу бродить не дело! Кто–нибудь, да схарчит! И никакая магия не поможет!

Набежал ветерок, и лес согласно заскрипел своими ветками, радушно зазывая к себе в темноту. Жихарь поёжился, с отвращением посмотрел на остатки сбитня, выплеснул себе под ноги и вытянул руки к начинавшему затухать костру.

Проклятый колдун! Сам сдохнет и других погубит! И ведь выхода нет! Приходиться тащиться вслед за ним, как баран на бойню. В Виличе без денег у него шансов нет. Вершители уже наверно полгорода на уши подняли. Свои же и сдадут. Выродок айхи! Он во всём виноват! Только надежда и осталась, что удастся с ним в проклятом городе поквитаться!

— Люди Никонта тоже рано подымутся, — снизошёл между тем до объяснений Курьян Коготь. Кусач был с ним с самого основания ватаги и единственный из всех, мог позволить себе иногда поворчать на распоряжения вожака. Что, впрочем, не мешало ему перерезать горло любому, кто ставил под сомнение власть Курьяна. — А им досюда всего пару часов ходу! А нам ещё надо место для засады хорошее найти. И это в проклятом городе, где каждый шаг с оглядкой делать надо!

— Они повсюду и ждут, — неожиданно вклинился в беседу колдун, обычно не обращавший на пересуды бандитов никакого внимания и веско добавил: — Нужен Вельд.

— Кто они то? — оторопело поинтересовался Кусач. Вступление в разговор Албыча оказалось для него полной неожиданностью. — Понять бы хоть, от чего опаску иметь нужно!

Но старик вновь уставился на догоравший костёр, не слыша ничего вокруг себя. Жихарь был почему–то уверен, что безумный маг в такой позе может и сутки просидеть, неподвижный как статуя у главного храма Троим.

— Ясно всем? — Курьян, уже привыкший к манере ведения разговора с Албычем, даже не стал пытаться у него что–то уточнять, лишь приняв его слова к сведению. — В городе рты не раскрываем и шустрим во все стороны. А то вместо добычи сами там головы сложим.

— А может, здесь жрецов встретим, а атаман? — спросил Андрон, любовно поглаживая лежащий на коленях потёртый арбалет. — Их же пятеро всего! Бурдюки и жрец не в счёт! Положим их тут аккуратненько, задохлика, что с ними, переймём, и в город.

Пристроившийся рядом Карп, ловко поигрывая сразу двумя ножами, кивнул, соглашаясь со словами приятеля. Жихарь завистливо покосился на ловкие движения щуплого убийцы. Собственно говоря, Андрон с Карпом и были главной ударной силой ватаги. Мелкий, но подвижный, резкий в движении Карп, виртуозно владеющий ножами и не гнушающийся при случае ударить в спину и здоровый бугай Андрон, выгнанный со службы за чрезмерную даже для стражников пьянку, неплохо владеющий мечом и прилично стреляющий из арбалета, отлично дополняли друг друга, составляя в паре довольно опасную боевую связку. Во всяком случае, Жихарь нисколько не сомневался в их способности перебить боевую пятерку отца Никонта, особенно если нападут изподтишка, да ещё колдун своей магией подсобит.

— И где ты их встречать собрался? — задушевно поинтересовался Курьян. — Прямо тут, али чуть в сторонку отойдём? Ты точное место, где они пройдут, знаешь? Нам ведь надо, чтобы они прямо на нас вышли, потому, как если мы им наперерез пойдём, они нас враз услышат. Там народец к лесу привычный подобран, а мы его только с дороги и видели. Этак не мы, а они нам засаду устроят!

— А если у стены их встретить, ну где они перелезать её будут? Место приметное, — вклинился в разговор Проныра, начав паковать посуду в заплечный мешок.

— И то! — радостно осклабился Андрон. — Можно даже подождать, пока они на стену полезут. Мы на пару с Карпом их оттуда враз посшибаем! Или дедушка Албыч разом всех своей волшбой накроет!

Молчаливый Карп как–то по особенному изящно подкинул оба ножа и ловко их поймал, словно давая понять: — «Конечно, поснимаем! Делов то!»

— Я тебе накрою! — моментально вызверился Коготь. От ощетинившегося вожака ощутимо потянуло скрытой угрозой. За спиной замаячил Кусач. — Недошлёпок нам живой надобен! Забыли?! Сразу говорю, — Курьян начал цедить слова, словно выплёвывая. — Того, кто Вельда случаем убьёт, я сам следом порешу! Дело сделаем, хоть на куски потом режьте! А пока не замай! Глотки повырываю! — атаман обвёл налитыми кровью глазами притихших ватажников и сразу успокоившись, продолжил: — Было бы это обычное отребье, может, мы так и поступили бы. Затаились возле стены и всех окромя недошлёпка перебили. — Курьян потянулся, поднимаясь. — Да только народец у жреца больно ушлый. Наверняка следопыта вперёд пошлют. Он нас сразу найдёт. Не умеет мы в лесу прятаться. А если далеко от стены отойдём — можем не успеть. Потому, засаду устроим уже в городе, — не допускающим возражений тоном резюмировал Коготь. — Там они кучно пойдут! Всех разом и накроем. Только помнить! Вельда не трогать! До поры.

Жихарь в предвкушении осклабился. Хоть Курьян и отмахнулся от припрятанной казны, но потом хотел про неё с Вельдом потолковать. И даже пообещал, что Жихарь в той беседе примет самое непосредственное участие. Вот тогда и наступит время за дружков казнённых посчитаться. Сполна! Лишь бы дожить!

* * *

— Пора уходить всеблагой отец. — сотник склонился в почтительном поклоне. — Уже светает. Скоро они будут здесь.

— У нас ещё есть немного времени, Угрим, — отец Яхим, тяжело кряхтя, поднялся с небольшого пенька, служившего ему вместо стула. — Судя по камню, они только что покинули деревню. Видно любит поспать Никонт!

— Скорей не хочет переться по лесу в темноте, — возразил молодой маг сурового вида, оглаживая коротко постриженную бороду.

— Думаешь им нечем осветить себе дорогу, Герхард? — фыркнул старый жрец. — Насколько я знаю, та пара ушлёпков, что есть среди них, довольно сильны. Особенно Ратмир.

— Ратмир — адепт воды, — согласился Герхард. — Но зачем идти через лес в темноте, рискуя нарваться на какую–нибудь тварь, когда можно это сделать чуть позже, при свете? На их месте я бы тоже вышел на рассвете. Один час ничего не меняет.

Яхим досадливо поморщился, будто горсть клюквы в рот сунул. Ратмир. Преданный пёс отца Виниуса. Его появление во главе отряда, взятого Никонтом в проклятый город, оказалось неприятной неожиданностью. И наводило на нехорошие мысли. Раз отец–приор сакского королевства «слезой» скупца пожертвовал, значит, ставки действительно высоки! Наставители давно рвутся к власти, забыв, что великий Исидор передал управления храмом именно им — радетелям. Вот только воля первого предстоящего для таких как Виниус давно ничего не значит. Он захватил власть в одном из самых могущественных королевств империи, продвигает, где только можно, своих сторонников и, несомненно, мысленно уже примеривает на своей голове клобук предстоящего. Проклятый интриган! Власть храма повсеместно слабнет, правители всё меньше считаются с волей жрецов, а ему и дела нет! Вон даже местный князёк и то, супротив воли храма пойти норовит!

Никонт! Отец Яхим, слегка сутулясь, прошёлся по палатке. Герхард и Угрим застыли, не решаясь прерывать раздумье радетеля. Вот главная головная боль! Понять бы, в чём его интерес. Взяв прилюдно под свою защиту Вельда, отец–наставитель сжёг за собой все мосты, поставив всё на этот поход. Сподвижник Виниуса думал, что мальчишку у него вот–вот заберут, и решился на отчаянный шаг — он попытался заинтриговать Яхима. И у него получилось! Что во дворце проклятого может стоить такого риска? Самого Никонта не спросишь. Даже у отца–приора нет такой власти, чтобы сразу его в пыточную отправить. Набрали силу наставители. Набрали. На правёж, конечно, зарвавшегося жреца привлечь можно, да только пока суд да дело, Никонт скоропостижно и помрёт. И не уследишь! Охранять то его, по обычаю, сами наставители и будут. Вот и проявят заботу о своём слишком много знающем собрате. Много ли старику надо? Ратмира хватать тоже бесполезно. Тот скорей себе язык откусит, чем хоть что–то скажет. Да и нелегко будет подручного Виниуса схватить. Наверняка он к такому обороту готов и живым в руки не дастся. А остальные, скорей всего и не знают ничего. Пытай, не пытай — толку не будет. Вот и выходит, по логике Никонта, что выход у Яхима только один: пропустить Никонта с Ратмиром в проклятый город и уже там проследить. Хитрый план, хотя и абсолютно не правильный!