Пару секунд она прижимала ребенка к себе, а потом опустила его рядом с собой. Малыш раскачивался, пытаясь удержать равновесие, но сила тяжести победила, и он начал опрокидываться назад. Мать не дала ему упасть, подставив ладонь под спину.

Судя по умению владеть своим телом, ребенку было пять или шесть месяцев.

Аша улыбалась и не отпускала его, делая вид, что он сидит самостоятельно. Урок ложной уверенности сработал: младенец засмеялся. Лару тоже засмеялась, что-то сказала ему и поцеловала его в нос.

Грейс сидела достаточно далеко и не могла расслышать слов, но мелодичный голос Аши разносился по всему «Парку Острова обезьян».

Ребенок протянул к ней руки; она дала ему палец, за который он ухватился, и принялась осторожно его раскачивать – еще одна игра, развивающая чувство равновесия.

Все это время вторая женщина молча стояла рядом.

Словно осознав это, Аша повернулась к ней и указала на траву.

Невысокая женщина села. Двигалась она скованно.

Эта дама была приблизительно одного возраста с Ашей, но более плотного телосложения, с невыразительным лицом. Волосы ее были собраны в два «хвостика», как у ребенка, а черное платье, похоже, сшито из того же тонкого хлопка, что и у Аши, только скроено более свободным, почти небрежно, как будто портной отвлекался, обмеряя ее.

С такого расстояния черты лица этой женщины казались мелкими и невыразительными: само лицо какое-то рыхлое, глаза узкие. Она сидела по другую сторону от ребенка, но не обращала на него внимания. Ее взгляд был устремлен в пространство. Он был каким-то пустым, как показалось Грейс. Родственная душа Майка Либера?

Постепенно тело спутницы Аши расслаблялось – плечи ее опустились, спина сгорбилась, а руки безвольно повисли. Рот женщины приоткрылся и остался в таком положении. Аша играла с малышом, но ее компаньонка, казалось, этого не замечала. Как и всего, что происходит вокруг. Может, она умственно неполноценная, предположила психотерапевт. Или, подобно многим последователям всяких культов, она была «бракованным товаром» – повреждение мозга наркотиками или какая-то другая психоневрологическая травма…

Как бы то ни было, эта женщина продолжала сидеть, словно неживая, а Лару и ребенок не обращали на нее внимания. Потом Аша повернулась, осторожно взяла ее за подбородок и повернула ее лицо к себе.

Она обращалась с ней как с игрушкой. Странная женщина подчинилась, словно была сделана из мягкой пластмассы, и посмотрела в глаза Аше, но не ответила на ее слова. Однако когда молодая мать протянула ей ребенка, она взяла его. Аша же легла на спину и прикрыла ладонью глаза.

Мамочке пора вздремнуть.

Может, вторая женщина и была неполноценной, но Лару доверила ей ребенка. И женщина знала, как с ним обращаться – она ловко взяла младенца, поддерживая его слабую шейку.

Малыш тоже чувствовал себя с ней комфортно – он был расслаблен и улыбался, а потом и засмеялся, когда она пощекотала его под подбородком.

Жест, немного похожий на то, как обращалась с ней его мать.

Аша спала. Ее грудь ритмично поднималась и опускалась. Ребенок, которым занималась вторая женщина, пребывал в прекрасном настроении. Счастливый малыш, совсем не капризный.

Сколько это будет продолжаться?

Внезапно женщина положила ребенка на траву, лицом вверх. И снова Идеальный Малыш не выразил никакого беспокойства. Женщина переменила позу и склонилась над ребенком. Теперь она смотрела прямо на него.

Ритм, в котором поднималась и опускалась грудь Аши Лару, замедлился. Вторая женщина смотрела на нее несколько секунд, а потом снова переключила внимание на младенца.

Она принялась размахивать руками… Нечто вроде пантомимы или просто странные движения странной женщины… Хотя, нет, движения были целенаправленными, и малыш это понимал – он внимательно следил за мельканием пальцев.

Быстрые, осмысленные движения. Общение.

Ребенок внимательно смотрел на руки, которые рисовали в воздухе разные фигуры и куда-то указывали.

Он понимал. Дети часто понимают язык глухонемых раньше, чем начинают говорить, если с ними заниматься.

Возможно ли это?

Конечно.

Когда Грейс впервые увидела Лили, той было восемь или девять лет, и это значило, что теперь ей почти тридцать – совпадает с возрастом невысокой женщины.

Внешность тоже подходит: белокурая глухонемая девочка выросла в белокурую глухонемую женщину. Не умственно отсталую, а просто не способную общаться с Ашей, которая не знала – или не давала себе труда выучить – язык глухонемых. Жена Диона поворачивала к себе ее лицо и говорила.

Читай по моим губам.

Аша также полностью игнорировала Лили, пока та ей не понадобилась: Присмотри за ребенком, а я пока вздремну. Так обращаются не с подругой, а со слугой.

Как и в любой секте, в семье Диона Лару придерживались строгой иерархии: гуру на самом верху, потом его жена, потом рабочие пчелы.

Лили, с ее глухотой и пассивностью, была идеальным слугой. А возможно, ее воля была просто парализована после убийства ее родителей Дионом.

Может быть, Лару нашел другую девушку, примерно того же возраста и телосложения, чтобы заменить ее в качестве жертвы? Случайная попутчица или проститутка, которую он подобрал по пути из Калифорнии в Оклахому? А потом он сжег дом, чтобы надежно спрятать улики?

Может, однажды Блейдс попробует это выяснить…

Первая догадка зачастую бывает верной – возможно, потому, что она выныривает из глубин подсознания, – и Грейс поняла, что эта ее догадка пугающе точна.

Парень по имени Яд, желающий возродить славные дни отцовского безумия, десять лет упорно шел к этой цели. Он убил Маккоев, когда те мирно спали в своем маленьком доме в Оклахоме, но сначала забрал свою сестру Лилит. Уверенный, что она не станет сопротивляться. А если станет, то он знал, как решить проблему, о чем свидетельствует судьба его брата Тифона.

Эми Чен считала встречу в ресторане случайной, но, возможно, она ошибалась. Старший брат какое-то время следил за младшим. Узнал, что тот в городе, и следовал за ним, сидя за рулем своего «Приуса».

Самаэль видел, как Эми и Эндрю входят в вегетарианский ресторан, – возможно, сам был завсегдатаем этого места, если все так же отказывался от животной пищи. И он объявил Аше, неподвижной и безмолвной на пассажирском сиденье, что поведет ее ужинать.

Она не спорила. Никогда.

«Случайная» встреча стала началом конца для Эндрю.

Классический сценарий мухи и паука.

Потому что Эндрю отреагировал неправильно – ничего похожего на пассивность Лили.

Наоборот, он испытал отвращение.

Идиот Тифон стал порядочным.