Родительский день в лагере

Проблема с тем, чтобы навестить своих детей в лагере, состоит в том, что мы чувствуем себя настолько виноватыми за то, что радуемся, что они там, что мы склонны несколько переигрывать наши родительские роли.

Вот наш Том или наша Сюзи выигрывают эстафету, побеждают в конкурсе на лучшего воздушного змея, заводят себе нового друга или подругу каждый день, радуются, что можно целое лето не мыть уши, и влюбляются в неотразимого вожатого. И тут вдруг сваливаемся мы с нашими запретными сладостями, нашими обеспокоенными замечаниями, что вода слишком холодна для купания, что воспитатели слишком молодые, чтобы нести ответственность за детей, и нашими вздохами о том, как опустел дом. К концу родительского дня директор лагеря задается вопросом, какие убытки он понесет, если продаст лагерь сейчас, в середине лета, а ребенок, которого вы оставляете, начинает тосковать по дому, плакать и получает к тому же расстройство желудка.

Американские родители предоставляют своим детям больше удовольствий и развлечений, чем любые другие родители в мире. На первый взгляд может показаться нелогичным, что они в то же время больше других чувствуют себя виноватыми. Но нас долго обучали самобичеванию. Мы говорим себе: «Может быть, я даю ребенку слишком много вещей и недостаточно любви; может быть, я посылаю его в лагерь не для того, чтобы расширить его горизонты, а скорее, чтобы выразить мое потаенное бессознательное ощущение отвержения». Мы говорим о радостях дружбы, о песнях у костра, о том, как пригодится в жизни умение играть в теннис и хорошо плавать. Но в глубине души нам известно, что мы также думаем о возвращении к романтическим вечерам с ужином при свечах, которые прекратились с появлением детей. И если быть уж совсем честным, мы также мечтаем о том, что еще можно сделать после такого ужина и что это лучше делать, не задумываясь о том, уснули ли дети в соседней комнате или нет.

Вы 15 лет ждали, пока вашему младшему исполнится 9 лет, чтобы вы могли провести два месяца вдвоем в этом доме, когда можно послушать музыку, поужинать на террасе и поговорить о случившемся за день без того, чтобы вас все время прерывали: никаких драк, никакого пролитого молока, никаких обид, никаких приставаний почитать еще на ночь, никаких криков, никакого толкания ногами под столом. О, как прекрасно бродить по дому неодетым и какое наслаждение кричать друг на друга и ссориться, не заботясь о том, чтобы не травмировать детей! В глубине вашей пуританской души вы чувствуете, что за такое удовольствие надо платить, поэтому, чтобы компенсировать свое счастье, мы делаем несчастными себя (и своих детей) в родительские дни.

Мы не можем обнять своего ребенка при встрече без того, чтобы не прошептать: «Моим рукам было так пусто». Мы признаемся, как у нас сжималось сердце при виде его опустевшей кровати. Мы расстилаем скатерть-самобранку, и на ней нет ни одного продукта, который не приводит к кариесу или несварению желудка! (Директор лагеря в своем письме умолял не делать этого, но как может наш ребенок прожить целых два месяца без своего любимого шоколадного торта и бутербродов с куриным паштетом?)

Мы приезжаем в лагерь за два часа до назначенного времени. Мы чертыхаемся и жаримся на полуденном солнце в своей городской одежде. Нам советовали надевать джинсы или спортивные костюмы, но в этом лагере отдыхают дети Весьма Важных Персон, и мы должны постараться произвести на них хорошее впечатление. Мы ухитряемся довести себя до состояния паранойи по поводу того, не чувствует ли себя наш ребенок отвергнутым и нелюбимым. Слезы капают из наших глаз, когда она стреляет мимо мишени из лука, исполняет боевой танец индейцев, демонстрирует нам, как она может пустить лошадь в галоп, и гордо дарит нам колечко, которое она сама для нас сделала. Мы обнимаем ее, целуем и не отпускаем ее от себя, пока наконец мы не добиваемся своего – наша дочь расстраивается из-за того, что она не выглядит слишком расстроенной. Как смеет она быть такой неблагодарной, чтобы не чувствовать тоску по дому! На нее накатывают воспоминания о ее комнате, о плюшевом мишке и о том, как мама поила ее куриным бульоном, когда она болела корью. Ее сердце начинает прерывисто биться, и ноги подкашиваются. Она начинает хлюпать носом и цепляться за нас. К тому моменту, когда нам пора расставаться, мы не можем смириться с мыслью, что нам придется оставить ее в таком ужасном месте. Неужели этот паршивый лагерь стоит того?

Некоторых детей отправляют в лагерь слишком рано, а некоторых отправляют из неправильных соображений. Но большинству детей нравится в лагере, если мы его выбрали правильно, а взрослым совсем не вредно воспользоваться этим перерывом, чтобы обновить свои забытые романтические чувства! В перспективе для ребенка будет замечательно, если он вернется домой к родителям, которые будут заговорщицки перемигиваться, вспоминая свои «бездетные» забавы, а взрослым это поможет примириться с предстоящей им долгой «семейной» зимой. Для большинства детей хорошо, когда они живут в мире, где они в центре внимания, где все их любят. А лагерь – это совсем другое место: здесь можно узнать правду о жизни, где столько же радости и веселья, сколько обид и скуки, а иногда и страданий. Разлука – неизбежная черта взрослой жизни, и лагерь может стать одним из наиболее безболезненных способов познакомиться с ней.

Оставьте дома вашу коробку шоколадных конфет, торт с кремом, банку сардин и упаковку кока-колы. Оставьте там же ваше чувство одиночества и ваши глаза «на мокром месте». А самое главное, оставьте чувство вины. Вы имеете право какое-то время пожить без детей и получать от этого удовольствие. Привезите с собой интерес к ребенку, к тому, чему он учится и что он делает, гордость за его победы, сочувствие к его трудностям и здоровое наслаждение его обществом на те несколько часов, пока вы не вернулись в свое городское гнездышко, в котором вы сможете предаться супружеским радостям. Для ребенка столь же хорошо побывать в лагере, как и иметь таких родителей, которые хотят побыть наедине друг с другом.

Часть XI.

Заключение

Не виновны! В чем различие между виной и сожалением

Мать двух девочек-подростков рассказывала мне, как она тревожилась и чувствовала себя виноватой, когда ей было нужно отправить одну из дочерей к врачу или оставить дома больного ребенка. «Часто я не могла уйти с работы, чтобы больше времени уделить детям, и меня захлестывало чувство