Отец не был самонадеянным человеком и прекрасно понимал всю сложность складывающейся расстановка сил. На уговоры мамы он ответил: «Нино, разве это изменит положение? Напишу ли я заявление, подам ли в отставку; они, если захотят, все равно добьются своего».

Как потом станет ясно, к ликвидации Берия готовились загодя, в спешном порядке «исправляя» сталинские «ошибки».

Из избранного после XIX партийного съезда Президиума ЦК КПСС в составе 36 членов буквально за считанные минуты до официальной констатации смерти И. В. Сталина были выведены 22 высших партийных руководителя. Удалены были почти все, кого на съезде выдвинул И. В. Сталин. Те, кто остался, захватили все ключевые должности в партии и государстве. Секретарем ЦК КПСС стал Н. С. Хрущев, Председателем Совета Министров СССР – Г. М. Маленков, первыми заместителями Предсовмина – Л. П. Берия, В. М. Молотов, Н. А. Булганин, Л. М. Каганович, Председателем Президиума Верховного Совета СССР – К. Е. Ворошилов.

Созданная И. В. Сталиным на XIX съезде КПСС система коллективного руководства, сочетания старых и молодых партийных кадров была разрушена.

У руля вновь встали «закоренелые партократы». Берия оказался на вторых ролях.

13 марта 1953 года Лаврентий Павлович открыл дневник:

«Не знаю, с чего начать. Все получилось не так, как задумывали с Кобой. Георгий (Маленков) получил Совмин. Мыкыта – ЦК. Вместо укрепления Николая (Булганина) в военное министерство вернулся Жуков. Блестит погонами. Ему Николай не указ. Георгий (Жуков) очень изменился, не подходи. Все время в орденах, три звезды на груди, две на погонах и одна на лбу.

Вячеслав (Молотов) и Анастас (Микоян) ходят важные, снова попали в руководство. Но это же надо не просто сидеть, а руководить. А они уже поруководили. Нет, снова лезут.

От Лазаря (Каганович) будем иметь много крику, а насчет дела не знаю. Может и будет.

И что теперь мы будем делать?

[Плохо]. И не просто [плохо], а очень [плохо]. Никогда так [плохо] не было. И не будет.

Клим (Ворошилов) будет только сединой кивать. Вот тебе и усилили Советскую власть…

Провели первое заседание Президиума Совмина.

Дел много, а все больше заняты делячеством. Не привыкли без Кобы. Хоть он и отстранялся, а знали, что всегда может одернуть и критикнуть. На место поставить.

Теперь каждый умный. Вячеслав дуется. Георгия тоже не очень пойму. Теперь надо себя сильнее закрутить, а он как тесто. Зато Мыкыта ходит бодрый.

Надо подумать, но аккуратно. В чем тут дело».

Подумать было над чем. Но еще больше предстояло сделать. Хотя бы в рамках должностных полномочий – Зампреда Совмина и главы объединенного МВД-МГБ. Оставим экспертам детальный анализ громких политических дел – «Дела врачей», «Дела авиаторов», «Мингрельского дела», прекращенных якобы по инициативе Лаврентия Павловича. Мы не случайно допустили оговорку «якобы», потому что утверждения о том, что инициатором реабилитационного процесса был Берия, весьма дискуссионны.

Остановимся на том, что окончательно подтолкнуло военно-партийную верхушку к перевороту 26 июня 1953 года.

Пока Берия занимался созданием «ядерного щита», в недрах МВД и МГБ основательно обновился кадровый состав, к руководству пришли в основном партийные функционеры из когорты Игнатьева. Те самые, «способные на все».

С. Д. Игнатьев – кстати, однокурсник Н. Хрущева по Промакадемии – с 15 лет профессиональный «секретарь…» Сначала – ячейки, потом райкома – обкома – ЦК. В Бурятии… Башкирии… Белоруссии… Узбекистане…

И с партийного стула, после непродолжительного «курса молодого чекиста», заведующий отделом партийных и комсомольских органов ЦК ВКП(б) Игнатьев специальным постановлением от 11 июля 1951 года был назначен представителем ЦК в министерстве государственной безопасности, пересел в кресло главы огромной спецслужбы.

С 9.8.1951 по 5.3.1953 министр государственной безопасности СССР (при нём раскручивались «Дело врачей» и «Мингрельское дело») одновременно возглавлял отдел ЦК КПСС, а затем лично Управление Охраны МГБ после отстранения многолетнего начальника охраны Сталина генерала Н. С. Власика. После смерти И. Сталина в марте 1953 года министерство слилось с МВД, во главе которого стал Л. Берия, Игнатьев же стал… правильно, секретарём ЦК КПСС.

О том, кто в течение 2 лет руководил отлаженной Л. Берия структурой, рассказывали, как пишут в протоколах, очевидцы.

По словам видного руководителя советских органов госбезопасности генерала П. А. Судоплатова, «каждое агентурное сообщение воспринималось им как открытие Америки. Его можно было убедить в чем угодно: стоило ему прочесть любой документ, как он тут же подпадал под влияние прочитанного, не стараясь перепроверить факты» (Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 359).

По мнению генерала Алидина, Игнатьев, «по характеру мягкий, полностью подчинялся требованиям вышестоящего руководства, особенно робел перед Сталиным и беспрекословно выполнял любое указание. Этим был и опасен».

И профессионал разведки Лаврентий Берия, как и осенью 1938 года, снова отправился чистить «авгиевые конюшни» спецслужб.

«На совещании начальников разведслужб Министерства обороны и МВД он резко критиковал Рясного, начальника зарубежной разведки МГБ, выдвиженца Хрущева, за примитивные и малоэффективные методы: сталинские директивы об уничтожении престарелых деятелей эмиграции (Керенского) и второстепенных фигур, по его словам, не имели никакого практического смысла.

Берия сказал, что сейчас главной задачей является создание мощной базы для проведения разведывательных операций. В Германии для этого нужно использовать то, что осталось от прежней агентурной сети «Красной капеллы» в Гамбурге. В странах, граничащих с Соединенными Штатами Америки, надлежало усилить позиции нелегалов. Необходимо также, продолжал он, подготовить решение правительства, обязывающее МИД, Министерство внешней торговли, ТАСС и другие советские загранучреждения расширить поддержку операций советской разведки за рубежом. Он также отметил целесообразность существования двух параллельных разведслужб – в Министерстве внутренних дел и в Министерстве обороны. Первой предстояло собирать развединформацию обычного типа, а второй – проводить специальные операции в случае возникновения опасности развязывания войны. Его аргументы, в сущности, были повторением сталинских установок с той только разницей, что отныне приостанавливались до особого распоряжения готовившиеся операции по диверсиям и ликвидации за рубежом неугодных правительству лиц.

Берия дал мне указание подготовить в течение недели вместе с начальником военной разведки генералом армии Захаровым и маршалом Головановым, командовавшим специальной бомбардировочной авиацией дальнего действия, доклад о мерах по нейтрализации американского стратегического превосходства в воздухе и проведению диверсий на ядерных и стратегических объектах США и НАТО. Берия приказал представить план выведения из строя базы снабжения ВВС и ВМФ США в Европе». (Павел Судоплатов).