Как мы видели на примере действий Беркли Милна, управление британскими эскадрами оставляло желать лучшего, но по крайней мере, со стратегической точки зрения Королевский флот, без сомнения, был занят полезным делом все генеральное сражение.

Германский флот мог свободно маневрировать силами между Северным и Балтийским морем, но особой активности не предпринимал.

В Северном море германский флот контролировал свои базы и узкую полосу вдоль берега, используемую для каботажного судоходства. Его активность сводилась к действиям подходных лодок, нескольким активным минным постановкам и совершенно бессмысленным набеговым операциям линейных крейсеров против английского побережья.

Германские корабли, находящиеся на момент начала войны вне немецких территориальных вод, были предоставлены своей участи и, по большей части, бессмысленно погибли.

В Средиземном море французский флот бездействовал в Тулоне, охраняя алжирские коммуникации, которым после ухода «Гебена» в Константинополь никто не угрожал. Союзники блокировали Дарданеллы и Отрантский пролив. Это производило несколько комичное впечатление, поскольку противник не предпринимал никаких попыток выйти в Средиземное море.

Важнейшие военно-морские базы сторон и развертывание военно-морских сил на европейском ТВД

В общем и целом складывается впечатление, что, затратив немалые силы и средства на создание военно-морских флотов, воюющие державы, за исключением Великобритании, не очень хорошо представляли, что с ними делать.

На начало войны вне германских территориальных вод находилось 10 боевых кораблей:

В Средиземном море – линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау» (смотри девятый сюжет «Нет Бога, кроме Аллаха…»).

На Циндао базировалась эскадра адмирала М. фон Шпее в составе броненосных крейсеров «Шарнхорст» и «Гнейзенау», легких крейсеров «Нюрнберг» и «Эмден». Впрочем, в первых числах августа 1914 года в Циндао оставался только «Эмден», так как «Нюрнберг» и оба броненосных крейсера были на якорной стоянке у острова Понапе (Каролинские острова).

В Карибском море – легкие крейсера «Карлсруэ» и «Дрезден».

В Сан-Франциско – легкий крейсер «Лейпциг» из состава эскадры Шпее.

В Дар-эс-Саламе – легкий крейсер «Кёнигсберг», стационер в германской Восточной Африке.

Кроме того, в Нью-Йорке пребывали лайнеры «Фатерланд», «Кронпринц Вильгельм», «Кайзер Вильгельм II» и «Кронпринцесса Сесилия».

Исключая отряд В. Сушона, занятый решением совершенно другой задачи, для крейсерских действий оставалось около 10 кораблей, разбросанных по трем океанам. Нужно сказать, что никто осознанно не выбирал для крейсеров именно эти места дислокации. Лайнеры Северогерманского Ллойда продолжали свои регулярные трансатлантические рейсы – адмиралтейство забыло предупредить руководителей судоходных компаний об опасности войны. «Карлсруэ» участвовал в торжествах по случаю открытия Панамского канала, «Дрезден» должен был сменить его в Карибском море. «Лейпциг» выполнял в Калифорнии мелкое дипломатическое поручение, а «Кёнигсберг», только 6 июня 1914 года прибывший в Дарэс-Салам, демонстрировал танзанийцам германский флаг.[127]

Если и имелся какой-то план согласованного боевого использования перечисленных кораблей, то никаких попыток его реализации германское адмиралтейство не предприняло.

«Шарнхорст» и «Гнейзенау» на первый взгляд выглядят получше – дальность более 5000 миль, вооружение 8×210-мм и 6×150-мм. Но «большие крейсера» в еще большей степени, чем малые, нуждались в ремонтной базе и базе снабжения. Кроме того, перехватывать коммерческие суда неприятеля на экономичной скорости в 10–12 узлов не получится, нужно по крайней мере 16–18 узлов, а с увеличением скорости быстро растет расход горючего, которого броненосному крейсеру в 12 780 тонн с машинами мощностью в 26 000 лошадиных сил нужно гораздо больше, чем легкому крейсеру в 4200 тонн с машинами в 13 000 лошадиных сил.