– Я полагала, что придумать четыре разных белых платья будет очень непросто, но вкус и изобретательность мадам Арсено не знают границ.

– Вивиан! – в один голос радостно воскликнули сестры, когда Пру и Джуни положили поперек кровати четыре роскошных бальных платья.

Улыбнувшись, Вивиан отмахнулась от благодарностей:

– Я не могу допустить, чтобы ваше первое появление на публике было в чем-то менее достойном, чем платья от самой Арсено.

На следующий вечер, когда сестры были одеты, а волосы завиты в локоны по французской моде, к их платьям прикрепили по небольшой алой розе, которые создавали эффект одновременно и поэтичности, и невинности.

Спускаясь вниз, Мэри, полная радостного предвкушения, думала о том, что все они выглядят превосходно. Находящийся в четырехдневном отъезде Ройс уже был дома – она слышала это, но в пылу подготовки к балу так и не нашла времени его увидеть. Никогда бы она ему не призналась, как его не хватало, как часто думала о нем, как сильно хотела видеть.

Ройс стоял у входа, беседуя с Фицем. Когда он увидел Мэри, его взгляд выразил гамму чувств, на которые она только могла надеяться. Ройс сделал шаг вперед с вытянувшимся лицом и горящими глазами.

– Мэри…

Не в силах сдержать торжествующей улыбки, она подумала, что если и выйдет замуж за Ройса, то его страсть обязательно превратится в любовь. Он поклонился, бормоча:

– Этим вечером ты затмишь всех, моя Мэриголд. Каждый мужчина на этом балу умрет от зависти, увидев меня в твоей компании…

– Довольно речей, – прервала его Мэри. – Посмотрим, как они поведут себя после того, как со мной потанцуют.

Улыбающаяся леди Сабрина встретила их, опираясь на руку мужа. В голубом атласном платье, в жемчужном колье и таких же серьгах, она могла бы стать богиней Луны, недосягаемой и желанной.

– Дорогая Мэри! – Хотя она и улыбалась, в ее взгляде явно отсутствовала искренность. – Как вы великолепно выглядите! Надеюсь, вы не слишком волнуетесь перед своим первым балом. Уверена, что вы не сделаете оплошностей или чего-нибудь предосудительного.

– О нет! Я намерена веселиться, и мне будет не до оплошностей, – с легкостью ответила Мэри.

– Вы действительно выглядите потрясающе, а платье – просто прелесть! Но где же леди Вивиан? Я-то думала, что она поможет мне встречать гостей.

У Мэри не было никаких сомнений в том, что хозяйка бала намеренно не поставила Вивиан рядом, чтобы ее ослепительная красота находилась вне конкуренции.

– Хотя, – продолжила Сабрина, передавая Мэри под опеку лорда Хэмфри, – вы знаете нашу леди Вивиан. О, сэр Ройс. – Она протянула руку. – Как я рада вновь вас видеть.

– Здравствуйте, леди Сабрина, – сдержанно поклонился Ройс. – Прекрасный бал. – Он повернулся к лорду Хэмфри для рукопожатия.

Первый котильон Мэри танцевала с Ройсом, второй танец с Фицем, на третий ее пригласил величественный дядя леди Вивиан. Ее нервозность почти полностью исчезла, и она сделала лишь одну незначительную промашку.

Оглядевшись вокруг, она с радостью убедилась, что сестры уверенно танцуют, ведя непринужденную беседу. Даже обычно сдержанная Роуз была достаточно оживленной, но Мэри подозревала, что это было вызвано прежде всего присутствием на балу Сэма. Поболтав с Шарлоттой и леди Вивиан, одетой в невероятной красоты бирюзовое шелковое платье с черной кружевной отделкой, она огляделась, не в силах удержаться от того, чтобы найти взглядом Ройса.

Впрочем, она делала это и танцуя, и беседуя. Один раз Мэри разглядела, что он танцует с Шарлоттой, потом беседует с каким-то пожилым джентльменом, ей незнакомым. Но вот… Вот он пригласил леди Сабрину.

Внутри у Мэри все похолодело – это был вальс, и она не могла оторвать взгляда. Ей не было видно выражения лица Ройса, но всякий раз, когда в поле зрения появлялась Сабрина, она непременно улыбалась, а голубые глаза на идеальном лице сияли. Значит, она по-прежнему влюблена в Ройса? Сердце Мэри болезненно сжалось.

Все надежды, которые она возлагала именно на этот вечер, показались ей совершенно глупыми. Как можно на что-то надеяться, если у нее такая соперница? Женщина, бывшая его первой и последней любовью, женщина, сумевшая превратить сердце Ройса в камень! Все, на что могла надеяться Мэри, – это лишь жалкие остатки. Но разве этого достаточно?

Вальс закончился, и Мэри быстро отвернулась, чтобы Ройс не заметил, что она за ним наблюдала.

– О! – Она подпрыгнула от неожиданности, когда Ройс вдруг возник прямо перед ней.

– Я хотел бы пригласить тебя на танец. – Он не улыбался, и его лицо было мрачнее тучи.

– Да, конечно, – ответила Мэри, нехотя протягивая руку: этот танец не был вальсом, и ей вовсе не хотелось поддерживать беседу.

К ее удивлению, Ройс повел ее прочь из большого зала, и Мэри вопросительно взглянула на него.

– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. – Он вывел ее через широкие двойные двери в коридор и провел в другой зал, значительно меньше танцевального.

– О чем? Удалось что-то разузнать о человеке, который пытался организовать похищение?

– Что? Нет. Это нечто совершенно иное. Я про причину, которая заставила меня отправиться в Айверли.

– Да? – с любопытством спросила Мэри.

Выведя ее на крытую веранду позади дома, он нашел уголок потемнее и жестом указал Мэри на кованую скамью:

– Вот. Присядь, пожалуйста.

– Хорошо. – Мэри посмотрела на Ройса, который выглядел достаточно необычно: было видно, что настроен он весьма решительно и в то же время нервничает.

Внезапно она вспомнила, что подобным образом он себя вел в тот раз, когда делал ей предложение.

– Ройс… – Мэри начала подниматься.

– Нет. – Он взял ее за руку и потянул обратно. – Пожалуйста, выслушай меня. На этот раз я хочу сделать все правильно. Я отправился домой для того, чтобы забрать там одну вещь. – Он опустился перед Мэри на одно колено, чем немало ее удивил. – Мэриголд Баскомб, я прошу вас стать моей женой.

Сунув руку в карман, он вынул небольшую коробочку, открыл и протянул Мэри.

На атласной поверхности лежало кольцо с рубином.

– Это фамильное кольцо Уинслоу переходило от невесты к невесте с тысяча шестьсот семьдесят восьмого года. Мой отец подарил его матери, а теперь я хочу подарить его тебе.

– Зачем? – взглянула на него Мэри.

– Мэри. – Ройс вздохнул. – Как только я начинаю повторять причину, ты начинаешь сердиться. Я стараюсь лишь сделать все правильно, ради того, чтобы…

– И ты думаешь, что я приму это кольцо? – перебила его Мэри, повысив голос.

– Нет, я думаю о другом. – Его голос звучал устало и растерянно. – Я просто хотел убедить тебя в серьезности своих намерений.