– Куда продвигаетесь вы? – тут же парировал Рагги. – Нет-нет, я имею в виду не вас, мистер Уайлдер, я говорю только о вашем американском образе мышления, об этой создаваемой вами иллюзии, которую вы называете прогрессом.

– Но мы же движемся вперед. Как это можно отрицать? Только и требуется – глянуть вокруг себя.

Рагги качал головой.

– Вы разве не видите: это только лишь вращение колеса? Вы верите, что вы впереди всего, что только происходило в мировой истории. Это неправда. Вы не впереди, вы позади. На две тысячи лет позади. Две тысячи лет тому назад, вы знаете, что тогда Индия была богатейшей страной в мире? У нас были великолепные фабрики для изготовления множества вещей. Да-да, ткались великолепные ткани, о чем вы знаете, я думаю. Но еще у нас были фабрики для обработки дерева, для выдувания стекла, для обработки металлов. – Индиец быстро перевел дух. – Вы знаете, откуда брались мечи и латы для римских легионов? Из Индии! Вы читали Плиния? Вы знаете, что он писал о глупцах римлянах, которые все свое золото тратят на такие прекрасные вещи, какие делаются в Индии? И разве не был он прав, сэр? Вы знаете, почему Рим пал? Нет-нет, не по тем причинам, о которых вы пишете в ваших западных учебниках истории: это потому, что римляне отправляют все свое золото в Индию. Когда золото уходит – нет больше Римской империи.

– Но раз Индия так далеко опередила весь остальной мир…

– Ага! Вы говорите: «опередила». Вы помните мой вопрос: какая спица в колесе опережает другую? Да-да, именно так и происходит: вращение колеса. Вы сейчас там, где Индия была две тысячи лет назад. Через две тысячи лет – где будете вы? Если хотите увидеть – взгляните на Индию, какая она сегодня. Вам это не нравится, вам не доставляет удовольствия мысль о том, что вы не такие богатые и могущественные?

– Ответьте мне на вопрос, – заговорил, улыбаясь, Джадд. – Если Индия когда-то была богатейшим государством на земле, почему же вы…

– Разве больше пользы и вкуса в рисе, если есть его из золотой чаши?

– Но если вам не хватает риса, чтобы спастись от голода.

– Да-да, мы очень признательны вам за то, что вы шлете нам необходимое зерно, – сказал Рагги, карикатурно изображая умильную признательность. – Разве вы не понимаете, почему мы так зависим от вас? Разве не из-за того, что нам навязали эти ваши западные идеи? Мы недоразвитые, так вы говорите, мы должны иметь все те вещи, без которых невозможно быть цивилизованными, – сталеплавильные заводы, гидроэлектростанции.

– Никто не заставляет вас.

– Вот об этом я и говорю: это очень инфекционное заболевание, – перебил его Рагги, ловко избегая того, чтобы быть загнанным в угол. – Прошу вас, сэр, мы ведем разговор не об Индии, мы говорим об Америке: почему вы всегда должны взбираться по этой лестнице? Разве мудрость заключается не в том, чтобы иметь конечную цель, такое место, где вы можете сказать: я достаточно поднялся, теперь могу и остановиться?

Джадд не спешил отвечать, мешало собственное признание того, что все это применимо к нему лично, показалось ненадолго, что, должно быть, именно на это и настраивал его Карр. Осторожно спросил:

– Ладно, где тогда останавливаться?

– Где американец, я не знаю, – сказал Рагги. – В Индии, видите ли, все это упорядоченно.

– По мне, так все мы должны вести игру по нашим собственным правилам. В Индии если человек может себе позволить уйти на покой в сорок пять, что ж, флаг ему в руки!

– Нет-нет, это не уход на покой, – возразил Рагги. – Это всего лишь поворот колеса, переход от одной фазы к другой. Разве вы не считаете, что в жизни человека должно быть время, когда он может сказать: «Теперь я покончил с вещами материальными, с зарабатыванием денег, я отдал мой долг своей семье, своей общине, теперь я буду исполнять мой долг себе самому».

– Почему нельзя делать и того и другого одновременно? Почему вы считаете…

– Да-да, я видел таких людей – в Нью-Йорке. Целый день они занимаются своим бизнесом, пускают в ход связи, делают деньги. В Америке они должны посвящать этому все время, пока совсем не состарятся. Ни на что другое времени не остается. Но они несчастливые. Чего-то не хватает. И что они тогда делают? Бросаются в художественную галерею – купить картину, оценить которую им не дает нехватка времени – и снова за бизнес.

Джадд засмеялся.

– Прошу вас, вы сами так говорили позавчера вечером. Разве не так: когда ты в бизнесе, то в сознании не остается места ни для чего другого. Вот я вас спрашиваю: какие книги вы прочли, – а вы отвечаете, что столько всего читаете в вашем бизнесе, что не остается времени для…

– Ладно, я неначитанный, неотесанный хамло-янки.

– Нет-нет, прошу вас, вы не должны думать, – запротестовал, мучаясь, Рагги и неожиданно осекся.

В дверях палаты стоял доктор Карр, на лице которого играла вопрошающая улыбка:

– У вас приватное сражение? Или можно присоединиться?

– Заходите, – позвал Джадд. – Мне нужна помощь. Этот доктор Рагги почти убедил меня, что я должен выбросить все к чертям собачьим, отрастить бороду и взять миску для подаяний. – Его остановил резко укоризненный взгляд, которым Карр наградил Рагги, он увидел, как мучительно страдает молодой индиец, сразу ставший похожим на несправедливо обиженного человека. Джадд попытался быстро поправить дело, однако лицо Рагги не расслабилось даже тогда, когда Карр сказал:

– Если сумеете достать вторую миску, я, может, составлю вам компанию.

Рагги, вскочивший на ноги, как только появился Карр, отошел в сторону, предлагая свое кресло.

– Нет-нет, я должен идти, – сказал он, отклоняя радушное предложение остаться. – Я и так здесь уже очень долго, по-моему.

Уже в дверях индийца догнал торопливый призыв Джадда:

– Мы с вами завтра увидимся до моего отъезда. – И прозвучавшее в ответ: «Да-да», – можно было считать, надеялся Джадд, хотя бы частичным прощением.

Карр устроился в кресле, скрестил ноги.

– Вы ведь это несерьезно, верно? Будто он пытался отговорить вас от…

– Нет, ясное дело, нет, – извиняющимся тоном бросил Джадд. – Мы вели похожий на бой быков спор: Индия против Соединенных Штатов, – о том, какая мы жалкая кучка бездуховных денежных хапуг. Мне не стоило бы так глупо палить. Парень он, похоже, чувствительный.

Карр кивнул, погрузился в долгое молчание, которое прервал лишь ничего не значащим:

– Да, – и наконец заговорил: – Полагаю, он сообщил вам, что собирается обратно в Индию через несколько недель.

– Да, и полностью готов к этому. Жениться собирается.

– Он во многом помогал, я буду сожалеть о расставании с ним.

– Он тоже будет по вам скучать. Он большой ваш поклонник, знаете ли.

Карр, похоже, был приятно удивлен.