— И никто из трепачей не участвует? — громко чавкая, уточнил Борис.

— Нет, Бо, я тебе клянусь. Никто из них даже не знает об этом.

«Был бы жив Лопух!» — подумал про себя Филин. Ему страшно было представить, как Кувшинка выйдет к норкам и примется отчитывать их за плохое поведение! Нет, решил он, если этой встрече вообще суждено состояться, то она должна происходить только между хищниками. И участие Бориса придаст делегации в глазах норок особый вес.

— Ты должен обязательно пойти, Бо! — взмолился он.— Тебе наверняка будет интересно послушать, что предлагают норки, а потом с твоей помощью мы попытаемся извлечь из этого хоть что-нибудь полезное.

— Что бы они ни сказали, я не соглашусь ни с одним их словом! — проворчал Борис. — Заявляю это сразу. И не рассчитывай, не буду я с ними любезничать.

— Не волнуйся, переговоры будем вести мы с Ракой, — поспешно уверил его Филин, потихоньку с облегчением вздыхая. Он потратил на Бориса уйму времени, но дело того стоило. Главарь норок имел в виду встречу один на один, но Филин чувствовал, что барсук и канюки обеспечат ему кое-какие гарантии личной неприкосновенности.

— От тебя требуется только одно — выглядеть свирепым и мрачным, — повторил он. — Ты же знаешь, как норки тебя уважают!

— Попробовали бы они только меня не уважать! — фыркнул барсук, набивая пасть червями, которых он извлек из-под замшелого камня. — Я не был бы барсуком, если бы позволял всякой мелочи вроде них лезть в мои дела!

Раку, как и Бориса, потребовалось уговаривать. Зато она сообщила кое-какие детали, о которых не удосужился упомянуть Фредди.

— Я не понимаю, почему бы норкам не переселиться отсюда, — пожаловался ей Филин. — Я лично так бы и поступил, если бы не испытывал в отношении Старого Леса кое-какие чувства… ты понимаешь, о чем я говорю.

— Ты — одинокая птица, Фил. Я не имею в виду Юлу, конечно, — каркнула Рака. — Принимать решения, когда решаешь только за себя, просто. Другое дело — в группе. Приходится учитывать десятки самых разных обстоятельств и точек зрения. Именно поэтому у нас в Грачевнике всегда шумно. Со стороны это выглядит как птичий базар, но именно так и решается большинство проблем в коллективе. Возможно, ты также упустил из виду еще одно обстоятельство. У норок — как и у большинства из нас — вот-вот появятся дети. Кстати, как твой цыпленочек?

— Спасибо, хорошо. Между прочим, это самочка. Мы назвали ее Блинки, — ответил Филин, невольно вспоминая о том, как появление потомства заставило его глядеть в будущее с большей неуверенностью.

Ракина оценка положения на Плато оказалась гораздо более точной, чем она сама предполагала. Когда человеческая копалка впервые появилась в лесу, норки запаниковали, решив, что это Хранитель хочет расправиться с ними.

— Он приехал за нами! — кричали одни.

— .Горчица выдала нас! — вопили другие.

— Хранитель снова посадит нас в клетки! — причитали третьи.

— С нами покончено! — таково было всеобщее мнение.

Мата первой отреагировала на новую ситуацию. Выскочив из норы, она приказала Макси отрядить нескольких норковоротов, чтобы восстановить порядок, и сама бросилась в толпу, рыча и щелкая зубами. Им удалось согнать напуганных норок на площадку под Буком, и Мега свирепо рявкнул на них, призывая взять себя в лапы. Вскоре вернулись разведчики, которые сообщили, что люди остановились на Большой поляне. Это известие окончательно успокоило толпу.

Мега был давно готов к сегодняшней ситуации. С самого начала одной из главных причин, по которой они остановились в этом лесу, было отсутствие в нем их ненавистных врагов, однако участившиеся в последние несколько дней визиты людей ясно указывали, чего им следует ожидать в ближайшее время. В подобном случае норочья теория рекомендовала переселение на новое место как самое простое и надежное средство решения проблемы, но в настоящее время стая просто не могла тронуться с насиженного места. Реальный мир вторгся в стройные теоретические построения, не оставив от них камня на камне.

Примерно две недели назад в колонии произошли первые роды — первые роды на свободе,— вызвавшие всеобщее ликование. Правда, восторги несколько поутихли, когда выяснилось, что роды были преждевременными и из всего помета выжил только один щенок, слабый и больной, которого назвали Минимус. Однако вскоре после этого ощенились еще четыре самки, причем каждая принесла в помете от трех до шести крепких и

здоровых щенков, а остальные, за исключением, естественно, Маты, должны были разрешиться от бремени в самое ближайшее время. Таким образом, о переселении на новое место не могло быть и речи.

— Почему бы нам не попытаться организовать еде-ревяшек», мой Вождь? — предложил Макси.— Я знаю, большинство из них просто жалкие трусы, однако даже среди них можно набрать достаточно экземпляров, годных для создания боеспособной армии. Если бы мне поручили заняться их подготовкой, я бы быстро привел их в нужный вид, и тогда люди даже не догадались бы, кто их атакует на самом деле.

Но никто, к сожалению, так и не смог предложить ничего конкретного относительно того, как им добиться от лесных жителей согласия сотрудничать. Казалось, совещание на этом и закончится, но тут неожиданно вступил М-Первый.

— Мы все-таки можем использовать «деревяшек», о великий Вождь! — воскликнул он, дрожа от восторга и волнения. — Видишь ли, мы со Вторым подготовили одно предложение, и лесные жители могут помочь нам реализовать его. Эта штука тебе точно понравится! Мы не сомневаемся, что, как только мы все расскажем, ты сразу поймешь, насколько это свежо и оригинально. А теперь станьте-ка в сторонке, чтобы М-Второй мог познакомить вас с нашим планом. История норкетинга еще не знала ничего подобного!

Для визита на Плато они выбрали раннее утро. Всю ночь Филин проигрывал в уме сценарии предстоящих переговоров, причем все они основывались на посылке, что норки отнесутся к ним с должным уважением — как к собратьям-хищникам, а не как к кроликам, которых они продолжали методично и безжалостно истреблять. И вот теперь, когда раздавшийся из кустов крик: «Стой, кто идет?» — остановил Бо-

риса на полпути к вершине Плато, Рака спустилась вниз, чтобы — как и было договорено заранее — объясниться с дозорными.

— Мы пришли, чтобы встретиться с вашим вождем, — прокричала она, чувствуя себя несколько неловко оттого, что ей приходится разговаривать с пустотой: как она ни старалась, ее острый взгляд не мог различить в гуще колючих кустарников ни одной норки, которой мог бы принадлежать этот голос.

— Чтобы пройти, вы должны сказать пароль, — отозвался голос из куста боярышника.

— Мы живем в лесу и поэтому не можем знать вашего пароля,— каркнула она.

— Значит, вы не можете пройти, — заключил голос уверенно.

Рака виртуозно выругалась. Ее подозрение, что норки в своей массе — существа довольно тупые, подтверждалось.