Я не отвлекаюсь, не думай. У меня ассоциация с вами. Не является ли происшедшее с вами — твоя религия, то, что Хирата стала проституткой, двойная жизнь Сато — проявлением видоизменения организмов? Почему так произошло? Вовсе не из-за увеличения численности популяции. Здесь скорее дело в удушающей атмосфере окружавшего вас общества. Боль, которую она вызывала, и привела к трансформации. Это было жестокое и горькое испытание. Вряд ли мы были способны научить вас тому, какие страдания могут ждать впереди. Больше того, я провел еще более жестокий эксперимент и, можно сказать, добился результата.

Наверное, даже тебе, такой умнице, нелегко понять, что я хочу сказать. Поэтому буду говорить прямо.

Узнав из газет о том, что случилось с Юрико Хиратой, я был потрясен. Так же, как в тот раз… Когда стало известно о твоих «подвигах». Нет, возможно, даже сильнее. Двадцать лет прошло с тех пор, как я принял решение об исключении из школы моего сына и Юрико. Не стал ли тот мой шаг причиной случившегося? — думал я. Сестра Хираты (не помню, как ее зовут, такая простая девочка, училась с тобой в одном классе) пришла ко мне за советом: что делать с младшей сестрой? Она спуталась с моим сыном и занимается проституцией. Я не задумываясь ответил, что не потерплю этого безобразия и выгоню их из школы.

Буду откровенным до конца: я считал тогда главной виновницей Хирату, а не своего сына. Это был эгоизм чистой воды, недостойный учителя. Но как бы я ни стыдился сейчас своих чувств, я пишу здесь все как было. Это не игра в раскаяние, нет. Но я понимаю, что тогда моему решению не хватило ни педагогической мудрости, ни обыкновенной человеческой осмотрительности, и я очень сожалею о нем.

Как ни странно, именно я дал разрешение на перевод Юрико Хираты в школу Q. Она только что приехала из Швейцарии, результаты вступительных тестов оказались весьма посредственными. Особенно плохи дела были по японскому языку и математике, поэтому у других преподавателей сложилось мнение, что она недотягивает до требований школы. Но я настоял, чтобы ее приняли. По нескольким причинам. Во-первых, Хирата очаровала меня своей красотой. Конечно, я был уже не мальчишка, преподавал в престижной школе, но мне тоже хотелось видеть вокруг красивые лица. Но прежде всего для меня это был биологический эксперимент — хотелось понаблюдать, что произойдет, когда в популяцию, состоящую из особей одного вида, поместить инородную особь.

Эти два мотива, которыми я руководствовался, дав согласие на перевод Хираты в школу Q., принесли результат — мой план сыграл против меня и стоил мне места. Я не должен был помещать в однородную популяцию создание, обладающее такой исключительной красотой. Круги по воде разошлись слишком далеко. По иронии судьбы, сводником Хираты оказался мой собственный сын, зарабатывавший на этом грязные деньги. Какой стыд! Теперь меня неотступно преследует мысль: приняв Хирату по своей прихоти в школу, а потом выставив ее за порог, я подтолкнул ее к падению и в конечном итоге — к смерти.

Приняв решение об исключении, я позвонил господину Джонсону и его жене — Хирата жила у них — и поговорил с ними. Жена пришла в ярость. Помню, она заявила, что немедленно выставит Хирату из дома. Я возражать не стал. Я очень сердился на Хирату. Но разве можно во всем винить несовершеннолетнюю девчонку, что бы она ни натворила? Вина лежит на среде, в которой она жила и воспитывалась. Я понимал это, но ничего не мог поделать — злость не проходила.

Еще я слышал, что старшая сестра Хираты после того, как сестру исключили, не стала более активной, а потухла прямо на глазах. Они между собой не ладили. Не будет преувеличением сказать, что из-за меня. Старшая сестра поступила в школу своим трудом, а младшая — исключительно благодаря моему любопытству. Люди не подходят для биологических экспериментов.

Судьба Кадзуэ Сато тоже лежит тяжелым камнем у меня на сердце. В школе Q. ее выбрали объектом насмешек и издевательств. Невольно приходишь к выводу, что и это как-то связано с появлением в школе Юрико Хираты. Сато была от нее в восторге и в придачу влюбилась в моего сына. Видя это, старшая сестра Хираты жестоко относилась к Сато, издевалась над ней. Разговоры об этом доходили до меня, но я делал вид, что ничего не замечаю. Учеба в школе Q., куда Сато поступила, потратив так много сил, должно быть, превратилась для нее в настоящую пытку. А я предпочитал наблюдать за происходящим со стороны, полагая, что конкуренция между особями является неизбежным элементом существования популяции.

Усилия не имеют никакого отношения к развитию организмов, изменению их формы и физиологии в результате увеличения численности популяции. Это бесполезное расходование энергии. Почему? Потому что изменения происходят под влиянием порыва, по прихоти. Но, несмотря на это, мы, учителя, да и вся система обучения подталкивали Сато к бессмысленной трате сил. Она не жалела себя и в университете, и в компании, куда пришла на работу, и в конце концов разрушила себя. К несчастью, случившаяся с ней трансформация вылилась в тягу к мужскому полу. То есть она пошла в направлении, диаметрально противоположном принципам самостоятельности и чувства собственного достоинства, которые мы исповедовали. И все из-за моего каприза. Я убежден в этом. Если бы я не принял Хирату, Сато, быть может, училась бы себе нормально, без всякой булимии.

Когда численность популяции невелика, организмы приспосабливаются к условиям жизни в изоляции. В противном случае они трансформируются и образуют сообщества. Однако в школе прожить в изоляции невозможно. Слишком сильна конкуренция. В ее основе — результаты учебы, личные качества, материальное положение, но самое главное — внешность, которая дается человеку при рождении и от него не зависит. Здесь все очень запутано. Можно быть красивее других в одном, но уступать в другом. Соперничество очень острое. Но Хирата превосходила всех, она была суперкрасавицей. После того как Хирату и моего сына исключили, я узнал, что среди мальчиков из-за нее тоже начались разборки. Я продолжал смотреть на происходящее сквозь пальцы, думал, что все разрешится само собой, и тем самым вызвал события, которые случились двадцать лет спустя. Понимаешь теперь, почему я говорю о своей ответственности?

Дорогая Мицуру! Не думаю, что даже такая блестящая ученица, как ты, сумела остаться в стороне от этих разборок. Возможно, ты сумела удержаться наверху за счет постоянных усилий, не видимых другим людям. Ты была очень симпатичная, училась превосходно. Но за этим блестящим натиском стояла некая сила, которая позволяла тебе добиваться успеха. Ее источником был твой страх перед неудачей. Стоило тебе забыть об этом, ты тут же теряла цель, которую перед собой ставила. Без этого ты превращалась в чудовище.

Я упустил это из виду. Это был крах моих педагогических методов. Как я жалею, что не научил вас тому, как можно избежать неудач! Хотя какой толк теперь сокрушаться?! Поздно. Скольких людей уже нет, и тебе пришлось провести в тюрьме годы, когда к человеку приходит зрелость. Как я жалею об этом! Мне бы хотелось поделиться своими чувствами хотя бы с сестрой Хираты, но, к стыду своему, не могу вспомнить, как ее зовут. Зато я хорошо помню, как Хирата очаровала своего учителя. Я даже собственному сыну стал завидовать. Позор на мою голову!