Берега реки Регниц наполняли домики в стиле фахверк, жмущиеся друг к другу и подходящие почти к самой воде. Если смотреть на них из проплывающей лодки, то может показаться, словно весь город растёт прямо из реки. Должно быть приятно, думал Готфрид, жить в таком доме, по-немецки чистом и уютном, засыпая под плеск речных волн и видеть их блики на потолке, просыпаясь под звон колоколов.

Он быстро шёл вдоль этих жмущихся к воде домиков, пока не остановился перед нужно дверью с жестяной вывеской в виде парусника. Вывеска болталась на ветру и скрипела.

Готфрид постучал, и из-за двери показалось выдубленное солнцем и холодным речным воздухом лицо с подозрительным прищуром. Оно было прорезано глубокими морщинами, но в серых глазах всё ещё сияла молодость. На шее у лица висела речная галька с отверстием посередине.

— Чего надо? — спросило оно и оглядело улицу.

— Нужен Иоганн Нойманн, хочу нанять лодку.

Подозрительный прищур оценивающе смерил Готфрида взглядом, а затем снова оглядел улицу.

— Проходи!

Внутри дом был более похож на сарай, чем на жилище — тут и там развешаны всяческие рыбацкие принадлежности, вроде сетей и удочек, в углу валялись несколько вёсел, напротив двери висел корабельный штурвал, а под ним поддерживали друг дружку пара небольших лодочных якорей. Однако, в отличие от рыбацких сарайчиков, рыбой тут не пахло, чувствовался только смутный запах водорослей и прохлада осеннего Регница.

— Иоганн Нойманн — это я. Пошли вниз, покажу лодки.

Он открыл дверь в левой стене и они спустились по деревянной лесенке к небольшому причалу, оборудованному прямо под домом. Наружу вела пара арочных выходов. К причалу были привязаны три лодки: одна длинная, с небольшой постройкой на корме, куда могли бы уместиться лёжа несколько человек; другая небольшая, двухместная; третья размером с первую, но почти полностью закрытая кожаным тентом, очевидно грузовая.

— Вот, извольте выбирать. Сами будете плыть?

— У меня не совсем обычная просьба, — предупредил Готфрид, и Нойманн насторожился. Старый контрабандист, он всегда ждёт этих слов. — Нужно вывезти кое-что, но так, чтобы никто об этом не узнал.

— Контрабандой я не занимаюсь, — предупредил лодочник, и застыл, явно чего-то ожидая. Он всматривался в лицо Готфрида, как моряк всматривается бесконечную водную гладь, надеясь разглядеть тонкую полоску суши.

— Меня послал Дитрих Байер, — спокойно ответил Готфрид. — И не надо полагать, будто инквизиции неизвестно о вашем занятии. Ваши грешки у всех на слуху. Вас просто ещё не поймали за руку.

Нойманн раздражённо вздохнул. Не потому, что известие его огорчило, а так, словно слышал он его в сотый раз, но поделать ничего не мог.

— Хорошо, — сказал он. — Будет вам лодка. Какой товар нужно перевезти и куда?

— Двоих человек, в самое ближайшее время, и так, чтобы никто ничего не видел.

— Эти двое в розыске?

— Вполне вероятно, — уклончиво ответил Готфрид.

Нойманн задумался, а затем назвал сумму.

— Куда они будут плыть? — уточнил он.

— Куда-нибудь на юг, точное место вам скажут позднее.

— Тогда я посоветую вам эту лодку, — и контрабандист указал на первую, длинную и с постройкой на корме. — Достаточно быстрая пассажиров в ней не видно. Я бы предложил плыть ночью. Когда они будут готовы?

— В самое ближайшее время, завтра или послезавтра. Будьте готовы отплыть в любую минуту.

С этими словами Готфрид дал Нойманну десять талеров задатка.

— Вот и прекрасно, — сразу повеселел тот. — Как я их узнаю?

— Одним из них буду я, а со мной будет девушка.

— Понимаю, — протянул контрабандист весело. — Всё будет в лучшем виде. Сегодня же промажу все щели…

— Тогда пусть Бог вам поможет, да простит вам грех контрабанды, — пожелал Готфрид.

— Бог помогает тем, кто сам себе помогает, — весело ответил тот на прощанье. — А то что я вожу соль и прочие штуки контрабандой — так то не я грешу, то я не позволяю грешить властям, которые на этом наживаются. Берегу их от чревоугодия, хе-хе.

Покинув дом Нойманна, Готфрид направился к себе домой, предчувствуя сладость встречи после долгой разлуки. В голове крутились десятки дел, которые нужно закончить, вещи, которые нужно взять с собой. Итак, шпагу, кое-какие книги, деньги и старые драгоценности, которые остались ещё от матери и пылятся теперь в тайнике на втором этаже. Продать дом? Нет, это вызовет подозрения… Пока можно оставить его Дитриху, а затем пусть он его продаст и пришлёт деньги. Хотя он там, конечно, вовсю попирует, ну и пусть. Есть ещё пара дней, чтобы уладить всё, так что нужно будет спешить. Главное, чтобы никто не узнал о побеге. Дитриху можно сказать перед самым отъездом или оставить письмо, а то он ещё, чего доброго, разболтает своим суетным языком.

Ведьмы ещё не успели добраться до Бамберга, и даже сам герр Фёрнер не знает, что Готфрид здесь. Поэтому нужно брать Эрику и уезжать прочь, подальше от всего этого кошмара.

Готфрид открыл дверь своего дома на Геллерштрассе. Непривычно было без пса Мартина, но что уж поделать? Проклиная неведомые силы, что сгубили четвероногого друга, он переступил порог. Внутри было темно и пусто. Разворошённая постель для гостей, холодный камин, стол, кадка с прозрачной водой — прозрачной потому, что вся грязь успела осесть в ней на самое дно. Эрики с Дитрихом нигде не было. Готфрид обошёл дом, осмотрев каждый закуток. Куда они могли податься ранним утром? Лавки закрыты, на рынок ещё не стеклись селяне с окрестных деревень. Вряд ли их потянуло на раннюю прогулку или же Дитрих… но нет, он даже подумать об этом не мог! Такого не могло быть! Скорее, тёмные силы забрали их… но, если бы это и вправду было так, то всё здесь было бы перевёрнуто вверх дном…

Его охватила тревога. Куда они могли подеваться?

Вдруг за окном замаячил тёмный силуэт.

Готфрид распахнул дверь и вылетел на улицу.

— Майстер Браун? — удивился он.

— А, Готфрид, ты уже приехал, — рассеяно ответил тот.

— Что случилось, куда делись Дитрих с Эрикой?

Сосед пожевал усы, посмотрел на него, собираясь с мыслями, а потом ответил:

— Ну, куда они могли деться? Я тебя, Готфрид, конечно, ни в чём не виню, но этого можно было ожидать… То есть, взрослые мужчина и женщина вместе…

— Что у них было? — холодно спросил Готфрид.

— Я не подглядывал, но… — сосед отвёл глаза.

— Майстер Браун, где они?

— Я думаю, они стали любовниками, — виновато ответил майстер Браун. — Ну, сам посуди: они всё время проводили вместе, а пару дней назад просто взяли и ушли. И больше не возвращались.