Владимира, который нашел убежище в Скандинавии. Через несколько лет он вернулся во главе отряда варяжских авантюристов, взял город Новгород, повернул на юг и захватил Полоцк и Киев. Его брат Ярополк был убит, и Владимир стал единственным правителем Киевской Руси. «Повесть временных лет» раскрывает важную информацию о варяжских наемниках Владимира, которым он был обязан возвращением трона. После того как он снова обрел свое княжество, он отправил большую часть своих наемников в Константинополь на помощь императору Василию II, которому требовалась поддержка и в гражданских войнах у себя дома, и в экспансии. При этом, согласно «Повести временных лет», он сказал Василию: «Вот идут к тебе варяги, не вздумай держать их в столице, иначе наделают они тебе такого же зла, как и здесь, но рассели их по разным местам, а сюда не пускай ни единого».

В отличие от отца Владимир имел интересы скорее конструктивные, чем деструктивные. Он желал установить прочные контакты с мусульманским Востоком, что может объяснить его нерешительную атаку на белых булгар в 985 году. Но главным образом его интересовала Византия. Он помог византийскому императору Василию II во время восстаний Варды Склира и Варды Фоки, принял греческое ортодоксальное христианство для себя и своего княжества, женился на греческой принцессе. При нем сильное влияние Византии на Киев во время правления Ольги возобновилось и еще более усилилось.

Владимир был также заинтересован в контактах с Западной Европой, что не интересовало Игоря, Ольгу и Святослава. Он обменялся посольствами с папой и Оттоном. А в 981 году, когда получил Киев и стал бесспорным князем, он возглавил экспедицию на запад, имея целью нанести поражение Мешко Польскому и установить контроль над городами вдоль торгового пути в Краков и Прагу. Он также провел кампании против литовских и соседних с ними племен и открыл путь на Балтику через Вислу и Неман. Тяготея к югу и Черному морю, он понимал значение западных торговых путей лучше, чем любой киевский правитель, кроме разве что Олега. Благодаря этому были установлены контакты с сильными развивающимися государствами – Богемией и Польшей – в Центральной Европе, а также с Балтикой в Самландии. При нем Русь, которая общалась с Западной Европой только через Балтику, Двину и Финский залив, открыла новые окна на запад через Центральную Европу. Таким было развитие Руси между временем торгового соглашения с Константинополем 911 года и созданием сильного Киевского государства под властью князя Владимира в 985 году. Относительно его экономического развития мы располагаем достаточным количеством информации, и мы можем разделить период на две фазы: до смерти Святослава и после нее. Примерно до 960 года киевская торговля велась с мусульманским Востоком и Византией. Торговля с Византией регулировалась торговыми договорами 907, 911 и 945 года. Эти договоры показывают, что группа избранных купцов из Киева, Чернигова и Переславля собиралась в Киеве. Имея в качестве предлагаемых товаров рабов, меха, мечи, мед и воск, она спускалась по Днепру и плыла вдоль берега Черного моря в Константинополь. Там у этих купцов был привилегированный статус. Им выделяли специальное жилье за пределами городских стен, где они могли жить в течение шести месяцев, а их развлечение и обеспечение всем необходимым для обратного пути было делом византийцев. Взамен товаров, доставленных в Константинополь, им разрешалось приобрести шелка, специи, вино и предметы роскоши. Ни одни другие иностранные купцы не получали такого хорошего обращения и даже таких же привилегий в Византии. Возможно, русская торговля с византийской колонией Херсонес в Крыму, менее строго регулируемая договором, носила аналогичный характер.

Торговля с Византийской империей имела большую важность для Руси, и понятно, что византийский текстиль из захоронений в Бирке и богатые восточные товары, которые Мешко выставлял напоказ в Польше, прибыли в Европу через Русь. То же самое можно сказать о шелках, которые носила Матильда, супруга Генриха Птицелова, или сестра Ричарда, герцога Нормандии. Возможно, эта торговля, которая объясняет наличие специй, которые Ибн Якуб видел в продаже в Майнце во время визита 973 года. Определенно, византийские монеты, которые находили в монетных кладах того периода на Балтике, такие как 14 золотых solidi, обнаруженных в районе Осло, или разрозненные серебряные монеты, откопанные в Норвегии, Дании, на Готланде, в Финляндии и Швеции, обязаны своим присутствием там этой торговле. Заметим, что монеты, чеканенные Мешко Польским в конце X века, имеют греческий крест и демонстрируют влияние византийских монет.

Представляется вероятным, что торговля с мусульманским Востоком была важнее для Руси, чем торговля с Византией. Речь идет и о торговле, которую напрямую вели купцы, прибывавшие к устью Волги на Каспии, и к той, что велась через посредников – белых булгар и хазар. Мусульманские историки и хронисты оставили нам отличную картину этой торговли, какой она существовала в первые годы X века. Рассказ Ибн Фадлана, к примеру, содержит не самое хвалебное описание жадных скандинавских купцов, прибывающих на Волгу, чтобы торговать мехами, рабынями и другими товарами, такими как мечи, за серебро, золото и восточные товары. Он упоминает богатство этих торговцев, их золотые и серебряные цепи, византийские и мусульманские шелка[186]. Ибн Руста рассказывает о белых булгарах, как они получали мусульманские серебряные монеты за шкурки соболей, горностая, серой белки, а также мед – все это доставляли им русские купцы. Он также упоминает, что шкурку ласки можно купить за два дирхема. Гардизи пишет о прекрасном оружии, которым обладали русы, изобилии меда и о том факте, что они торговали только за дирхемы. Рассказы Масуди, которые демонстрируют отличное знание торговли, обычаев и экономик всей Центральной Европы до Праги, обобщают картину. Мы отчетливо видим важную торговлю, проходящую через Русь на Средний Восток, в которой меха, мед, рабы, оружие, воск и, возможно, соколы и скот обменивались на золото, серебро, шелка, специи и другие восточные товары. До 950 или 960 года крупные клады серебряных монет Саманидов, найденные на Балтике и за ее пределами, показывают, что баланс этой торговли был в пользу Европы и Руси. А велась она в основном с мусульманским Туркестаном, где чеканились почти все серебряные дирхемы.

Затем мы неожиданно замечаем драматическую перемену в торговле с мусульманским миром, имевшую место, когда Святослав стал киевским князем. Эта перемена сразу же отразилась в балтийских монетных кладах. На севере больше не появлялось серебро Саманидов, чеканенное после 960 года. Вместо него мы видим несколько дирхем из Западной Персии, Ирака, с Кавказа, но не из Туркестана. Тем самым показано почти полное прекращение торговли с мусульманским миром, особенно той, которая с конца