Ришар де Годефруа устремил взгляд вдаль. Ярко светило солнце, теплый ветерок полнился весенними ароматами, но в обманчиво ясном небе ощущалось приближение дождя – так в невинном взгляде предателя кроется угроза.

– Милорд, может, он собирается выступить против короля? – не унимался каменщик.

Именно этого и опасался Ришар.

Нормандская крепость, грозная и неприступная, возвышалась над пятиречьем. Таких построек Сарум прежде не знал.

На самой вершине мелового холма, где некогда стоял древний дун, высилась куртина – внешняя оборонительная стена, сложенная из гладких булыжников. Внутри земляных валов дуна нормандцы насыпали высокий курган площадью почти в акр и обнесли его еще одной стеной, за которой и взметнулась к небесам огромная серая башня. Сооружение походило на складную подзорную трубу: от холма к куртине, от куртины – к внутреннему кургану, от кургана – ко второй стене и вверх, к оборонительной башне, увенчан ной зубцами. Когда в 1066 году Вильгельм Незаконнорожденный (впоследствии прозванный Завоевателем) и его разномастное войс ко – нормандцы, бретонцы и прочий сброд из Северной Европы – вторглись в Британию и покорили англосаксонское королевство, то такие нормандские крепости быстро возникли повсюду на ост рове. В отличие от англосаксонских бургов, нормандские укрепления были воистину неприступны. Поначалу башни строили из бревен, но в правление сыновей Вильгельма и его внука Стефана укреп ления стали возводить из камня. Крепость в Сарисбери, хотя и не самая большая, была знаменита тем, что именно здесь Вильгельму Завоевателю вручили подробную опись всех феодальных владений Англии – «Книгу Страшного суда». И именно в Сарисбери он созвал всех знатных землевладельцев, дабы они присягнули ему в верности и публично признали верховную власть короля; на этом собрании присутствовал и дед Годефруа. Между внешними и внутренними стенами крепости возник целый город: дома и хижины, хозяйственные постройки и даже величественный собор и резиденция епископа. Особняки, крытые черепицей, и лачуги, крытые соломой, теснились вокруг насыпного холма, где за прочными стенами высилась зловещая громада донжона.

Замок принадлежал королю. В отсутствие короля за его владениями присматривал шериф – так было в годы правления Вильгельма Завоевателя, так продолжалось и в годы правления его сыновей Вильгельма II Рыжего и Генриха, когда власть верховного правителя не подвергалась сомнению, а замок служил символом военной мощи и порядка. Однако четыре года назад английский престол занял племянник Генриха, Стефан. Несмотря на первоначальную поддержку знати и Церкви, вскоре выяснилось, что многие недовольны новым правителем. И вот теперь замок оказался в руках епископа, который с недавних пор начал пополнять запасы оружия.

Феодальный строй, сложившийся к этому времени в Европе, обладал рядом существенных недостатков. После распада Римской империи и могущественной империи Карла Великого языческие племена и отдельные роды завладели огромными территориями, которые впоследствии превратились в современные европейские страны. Король-сюзерен, обладающий значительной властью, повелевал сеньорами-лордами, однако мелкие феодалы постоянно враждовали между собой. Государства и нации как таковые еще не сложились. Европа представляла собой разрозненные владения, которые покупались, продавались, переходили по наследству или дарились в приданое. Даже не особо знатные семейства, как, например, род Годефруа, владели землями по обе стороны Дуврского пролива. Разумеется, феодальные отношения регулировались множеством законов, а Церковь время от времени объявляла христианские перемирия и требовала, чтобы землевладельцы прекращали распри, однако все это лишь приводило к бесконечным судебным разбирательствам и возобновлению жестокой резни.

Нормандские герцоги и графы пытались бороться с узаконенным хаосом вначале в Нормандии, а потом – с бо́льшим успехом – на территории захваченной Британии. Владения короля Гарольда теоретически оказались во власти герцога Вильгельма, который пожаловал своим соратникам отобранные у англосаксов поместья, но на условиях ленного права, то есть с обязанностью нести военную службу. В отдельных случаях монарх наделял своих верных сторонников особыми полномочиями, хотя сохранял за собой исключительное право вершить суд. Подобная централизованная система, созданная в Британии, прекрасно действовала в том случае, если монарх обладал существенной властью.

Стефан оказался слабым правителем, а его право на престол уже оспаривала императрица Матильда – дочь Генриха I и вдова германского императора Генриха V. Английским баронам это было выгодно: соперники стремились заручиться поддержкой как можно большего числа сторонников, что приносило баронам значительные преимущества. К весне 1139 года в стране зрело недовольство, грозящее перерасти в мятеж.

Самым мятежным среди недовольных был епископ.

– Он настоящий дьявол, милорд, – вздохнул Николас.

Годефруа сурово посмотрел на него, хотя втайне согласился с такой оценкой: он и сам опасался сурового епископа.

Рожер из нормандского города Кана, в прошлом – бедный священник захудалого рода, пользовался благосклонностью Генриха I. По слухам, король, отправляясь на охоту, заехал в часовню помолиться и поразился скорости, с которой священник читал службу. Вскоре Рожер стал канцлером Англии и фактически управлял страной. Несмотря на полагающийся священнослужителю обет целомудрия, Рожер не соблюдал предписаний о целибате, открыто жил с любовницей и имел незаконнорожденного сына, который впоследствии сменил отца на посту канцлера. По указанию короля Рожера избрали епископом Сарисберийским, а его племянники – Александр и Нигель – стали епископами Линкольнским и Илийским. Теперь во всей Британии не было равных Рожеру по богатству и влиянию.

К весне 1139 года он владел не только замком в Сарисбери, но и замками на юге страны – в Мальмсбери, Девизесе и Шерборне – и теперь спешно свозил в них оружие.

– Если король совершит ошибку, то в стране начнется междоусобная война, – недавно сказал Годефруа жене.

Ему, владыке Авонсфорда, война была совсем некстати. Он хмуро поглядел на коротышку-каменщика и ответил по-английски:

– Укрепи себя молитвой.

Нормандский рыцарь с уважением относился к каменных дел мастеру. Потомки Эльфвальда после поражения в битве при Гастингсе лишились своих земель. Их поместья были пожалованы знатному роду, главой которого сейчас был Вильгельм Сарисберийский, а Годефруа получили Авонсфорд в ленное владение. Смена господ не нанесла особого ущерба свободным крестьянам и ремесленникам – вилланам, таким как Николас. Они по-прежнему выплачивали дань своему лорду и подчинялись его решениям. Положение вилланов мало чем отличалось от положения керлов в правление Кнуда, Эдуарда Исповедника или Гарольда. Годефруа, суровые нормандские воины, не выказывали жестокости по отношению к своим вассалам и вскорости выучились объясняться с местными жителями на их родном английском наречии. Отец Николаса построил для семейства Годефруа особняк, и когда выяснилось, что сам Николас – отличный каменщик, Ришар позволил ему наняться на хорошо оплачиваемую работу в епископский замок и платить оброк звонкой монетой.