— Ну, может, ты хочешь с кем-то потанцевать или поговорить?

— Да вроде нет, — отрицательно покачал головой Сэм, за что получил локтем под ребра.

Эйден выразительно на него посмотрел, мол: «Не тормози!» и кивком указал в сторону столиков. Однако Сэм сначала ничего и не заметил. А вот с лица Эйдена не сходила хитрющая улыбка.

— Я не понимаю, что ты… — начал Сэм и буквально потерял дар речи.

Она была облачена в черно-красное платье с раскидистым подолом. Верх наряда выполнялся из ярко-красной, почти алого цвета, ткани. Нижняя же часть платья являла собой иссиня-черный покрой и элегантное кружево. Низ пышной юбки украшала широкая лента из красного бархата. По всей длине платья мерцали драгоценные камни, руки до локтя обтягивали перчатки из черной кожи.

Ткань платья словно серебрилась под мягким освещением ламп. Волосы девушки были распущены и закручены сильнее обычного. Черты лица под легким макияжем приобрели утонченность и подчеркнули привычную дерзость взгляда. Однако сами глаза оставались прежними. Оставались теми, к которым Сэм привык настолько, что мог распознать их взгляд, даже закрыв свои.

Поэтому-то он и замолчал, не закончив предложения. Замолчал, потому что почувствовал на себе их теплый медово-карий взгляд.

Она смотрела на него. На нее же, странным образом, смотрели все присутствующие. Особенно парни. По этому поводу Сэм вдруг почувствовал гнев и сам себя не узнал из-за этого странного чувства. Почему такой, казалось бы, простой факт вызывает в нем столько злобы? Столько злобы, что аж кулаки непроизвольно сжимаются и дыхание однозначно становится чаще.

— Нет, — сглотнув, выговорил Сэм, — Кажется, все-таки понимаю.

Тонкое стекло фужера в руках Сэма начало нагреваться. Он решил, что лучше поставить его на стол, пока стекло не треснуло.

— Я скоро вернусь, — бросил он друзьям, даже не посмотрев на них, и тихо добавил, — А может, и нет.

Последним, что он услышал, была брошенная вдогонку фраза «Иди уже» и недовольное фырканье Эйдена. Но слышал он их вполуха, так как уже преодолел едва ли не половину расстояния до столиков. Смиренно выдержав на себе точно такие же взгляды, он прошмыгнул между танцующими и сам оказался у столиков.

— Привет, — поздоровался он, — Отлично выглядишь.

— Спасибо, — ответила Мэй не менее отстраненно, чем выглядела, — Но не думаю, что наши скорые гости подумают также.

От ее слов Сэма пронзил неприятный холодок. Уверенность директора в их прибытии еще можно было списать на трудности в работе или тягу к предусмотрительности и педантичности, но когда в этом так уверены уже двое, точно пахнет жареным.

Но Сэм не хотел этого представлять. Не хотел об этом даже думать. Протянув руку к фужеру в руках Мэй, он отставил его в сторону и вложил ее руку в свою.

— Потанцуем? — спросил он, всеми силами стараясь не думать о Юлие. Он не должен испортить этот момент. Ни в коем случае.

Медленно сжав его руку, девушка кивнула и пошла с ним на танцпол. Сердце Сэма отчаянно забилось, и он сам не верил, что действительно это сделал. Особенно когда на него теперь смотрит едва ли не половина бального зала. Серьезно, это очень напрягает.

Тем не менее, идя к танцполу, он прикрыл глаза и представил, что никого кроме них в этом зале нет. Помогало слабо, но тогда юноша пребывал в смешанных эмоциях и просто забил на всех. Влившись в поток танцующих, он положил одну руку Мэй на талию, а вторую вложил в ее руку.

Танцевали они под какую-то старую мелодию, на удивление, отдающую довольно неплохим ритмом и плавно раскатывающуюся по бальному залу. Когда, наконец, всеобщие взгляды отлипли от них, Сэм почувствовал возможность поговорить.

— На самом деле, — признался он после недолгой паузы, — Я не уверен, что смогу контролировать себя, когда увижу его.

— Форрест предупреждал тебя? — задала вопрос Мэй, склонив голову набок.

— Если это можно так назвать, — пробормотал Сэм, чувствуя, что от нее и правда невозможно ничего утаить, — Он сказал, что я нечто вроде бомбы замедленного действия. Мол, от меня можно ожидать чего угодно.

Совершив небольшой пируэт, девушка покрутилась и вернулась к нему в руки. После возвращения она невыносимо долго и не отрываясь, смотрела ему в глаза, пока, наконец, медленно не произнесла:

— Не сказала бы.

Сэм нахмурил брови.

— Почему?

— Для меня твоя реакция достаточно очевидна, — пожала она плечами, — Ты не сделаешь ничего, что может навредить твоим близким. Как бы ты ни был зол, ты не нападешь на него первым.

Сэм должен бы радоваться, что хоть кто-то его понимает. Однако вместо счастья он испытывал гордость за то, что о нем складывается такое мнение. И он должен сделать все, чтобы подобное мнение не разрушилось.

— А ты? — задал он вопрос, — Что собираешься делать ты?

Она не ответила, но задержала на верхнем балконе пристальный взгляд.

— Собираюсь кого-нибудь прикончить, — прозвучало тогда, когда Сэм уже и не надеялся услышать ответ, — В лучшем варианте развития событий.

Не ожидавший подобного ответа Сэм тяжело сглотнул. Подобные настроения не должны были помешать плану директора, но то, что абсолютно все и каждый, потерявший близких людей в войне с Юлием хотел бы прикончить хоть кого-то из его окружения, оставалось фактом. И Сэм отнюдь не был исключением.

Когда он уже собирался ответить, какая-то пара молодых людей вдруг толкнула их. Обернувшись, Сэм заметил на себе еще несколько злобных взглядов. Вернувшись к танцу, он стал наблюдательнее и понял, что все и правда, проявляют к ним неподдельный интерес. Поймав вопросительный взгляд от Мэй, он пробормотал:

— Все так смотрят… неужели их это волнует?

Она ухмыльнулась, покрутилась на месте и вновь вернулась в его руки.

— По-моему их можно понять, — сказала она, — Я не хожу на баллы, не заговариваю со здешними обитателями и могу ударить, если ко мне подойдут ближе, чем на метр. На тренировках я жестока, в остальное время занимаюсь своими делами. Многие меня не понимают, многие считают высокомерной. Представь себе, что это повторятся из года в год, и вот сейчас я вдруг стою посреди бального зала в шикарном платье и танцую с тобой. Думаю, тут есть чему удивиться.

Бегло представив, что стало бы с любым другим парнем, осмелившимся к ней подойти, Сэм и сам задался вопросом: а почему, собственно, она согласилась на этот танец? И почему так лояльно к нему относится, хотя уже давно пора было преподать ему урок, как не следует отвлекаться от дела и думать о чужом мнении?

— Полагаю, я просто счастливчик, — выговорил Сэм вместо того, чтобы задать этот вопрос вслух.

Под живую