Правда, без вмешательства Лила плакала бы вся его уверенность и надежда на новое утро. Но ведь и нынче им помогали драконы, а значит, Создатели не должны были оставить Объединенную армию без своего благословения. И сейчас было самое время снизойти до него.

Над горным хребтом показались крылатые силуэты, и Тила сжал меч, готовясь к встрече гостей.

Покуда рог молчал, он успел оценить общую картину воздушного боя.

Вражеских драконов оказалось всего лишь двое. Тот, что помощнее, сцепился с Ярке; того, что потолще, атаковали Райде и Джемма, причем Джемма использовала свое умение становиться невидимой, и лишь по удивленно-болезненным рыкам ящера Тила понимал, когда она ударяла. Райде тоже не давался противнику в лапы, ловко уворачиваясь от него и разя в незащищенные места.

Арве с ними не было, и Тила мог только предполагать, что произошло по ту сторону гор, и надеяться, что рано или поздно они все же увидят коричневого дракона.

В этот момент наконец раздалась предупредительная песня и почти следом послышался топот многочисленных копыт: кочевники клюнули на их приманку.

Тилин отряд замер, готовясь к отражению атаки, а он еще раз вознес мысленную просьбу к Создателям о справедливости. Потому что только она могла помочь, когда один из противников отдавал врагу заведомо более выгодную позицию. Мчащиеся по склонам гор кочевники были в два раза опаснее самих же себя на равнине, но перетащить в степи Эдриковы машины так, чтобы их не обнаружили раньше срока, оказалось невозможно, а потому Тиле волевым решением обозначил место боя у подножия холмов и взял всю ответственность за такую авантюру на себя. Говорят, боги любят храбрых. И Тиле безумно хотелось в этом убедиться.

На вершинах холмов одновременно появилось несколько десятков всадников, и они без секундного колебания понеслись вниз, на ходу натягивая луки в желании жестоко отомстить врагам, посмевшим надругаться над их святынями.

За ними следовали другие кочевники — сотни не знающих поражения воинов, черной лавиной надвигающиеся на Тилин отряд, грозящие раздавить его одной лишь своей массой.

И вдруг сразу несколько лошадей оступилось. В темноте всадники не заметили вырытые Эдриковой машиной ямы и обрушились прямо под копыта следующего ряда коней, сбивая тех с ног, превращая атаку в беспорядочную свалку. Через какие-то секунды склоны холмов были усеяны телами людей и животных, между тем как Объединенная армия еще не произвела ни одного выстрела.

Однако даже такие потери в самом начале битвы не могли смутить степняков. Они немного придержали коней, выискивая места для безопасного прохода, и тут заработали Эдриковы арбалеты, разя врагов из незаметных укрытий, самостоятельно перезаряжаясь и штампуя выстрелы по десять штук за минуту. Дальность полета их стрел была значительно больше, чем у обычного лука, а потому очередные кочевники пали от механического оружия, так и не добравшись до главного врага.

В этот момент в небе раздался победный рев Ярке, и два драконьих силуэта устремились к земле. Ярке летел тяжело, очевидно, немало помятый в схватке с чужаком, но все же он тащил неприятеля к месту расположения охотников с сетями, готовых спеленать поверженного ящера и усыпить его до окончания битвы.

Джемма и Райде теснили своего противника, но не столь успешно, как хотелось бы. Впрочем, в помощи они явно не нуждались. В отличие от людей, видевших бесконечные реки кочевников, все плотнее насаждающих склоны холмов и приближающихся к Тилиному отряду с пугающей скоростью.

Снова в руках кочевников появились луки и взметнулись в воздух сотни стрел.

Тут-то и заработал ветродуй, мощным потоком воздуха сносивший стрелы в сторону так, что большинство из них даже не долетало до выставленных щитов. А уж в рукопашной схватке северные воины могли задать трепку любому противнику.

Тила тряхнул головой, резко выдохнул и подал сигнал к атаке. Его войско сорвалось с места и устремилось навстречу врагам.

Кочевников было куда как больше, и Тила знал, что они способны выкосить его отряд за какие-то полчаса, но Эдрик обещал, что сумеет разделить неприятельскую армию на части, дав таким образом отцу и его людям чуть больше времени. Им всего-то и надо было что дождаться поддержи остальных воинов, и Тила очень надеялся, что ни один из его сыновей не подведет.

Он прошел немало подобных битв. Большую часть, правда, еще по молодости, до того момента, как Энда защитил Армелон от нападений, но навыки не потерял. Одним из первых Тила влетел в толпу степняков, на ходу уложил пару человек и зарубился в общей каше.

Испуганное лошадиное ржание и хриплая брань возвестили о том, что Эдрик поднял первый ряд частокола, прорезывающего холмы поперек и ненадолго остановившего вражеское пополнение. Всего несколько минут отдыха — нынче жизненно необходимого.

Тила разделался с очередным кочевником и быстрым взглядом окинул соратников, но не для того, чтобы посчитать потери, а в надежде поддержать ребят. Сказал пару поощрительных слов, услышал в ответ от кого смешки, от кого — обещание победить или погибнуть, одобрительно кивнул и уже привычно посмотрел в небо.

И вздрогнул.

Новый вражеский дракон показался над горами и под громкое улюлюканье кочевников ринулся прямо на Объединенную армию, грозя разметать ее первой же атакой.

Тила пронзительно свистнул, призывая на помощь охотников, но он слишком хорошо понимал, что ящер опередит их и что против него не помогут ни щиты, ни мечи. И даже Эдриков арбалет не пробьет драконью броню.

Да где же Арве, Энда его подери?!

Ярке из последних сил бросился наперерез собрату, отведя ненадолго беду, но противник, извернувшись, вцепился ему в шею. Болезненный хрип огласил долину, означая, что Ярке серьезно ранен. Он еще обхватил неприятеля всеми лапами, стараясь оттащить его от человеческого отряда и хотя бы собственной массой прижать к земле, не позволив вредить, однако тот легко и как будто играючи освободился от слабеющего захвата и снова кинулся на людей. Воины инстинктивно прикрыли головы, готовясь к скорой смерти, но в этот момент из-за их спин появился еще один дракон. При лунном свете его чешуя блеснула золотом, и Тила понял, что Ора тоже вступила в бой.

Два ящера сцепились в темном небе, а на холме снова застучали копыта кочевничьих лошадей.

Тила выдохнул и поднял меч.

Дан был уверен, что перед первым своим таким заданием сможет думать только о предстоящем нем, прокручивая в голове самые разные варианты развития событий и вспоминая навыки владения оружием.

Он ошибся.

Все мысли были лишь об Оре, и они наполняли его надеждой на счастливый исход сегодняшнего боя и не менее счастливое будущее.

Если Дан выживет, он позовет Ору замуж. А если сумеет себя проявить, быть может, она даже ответит ему согласием. И пусть они ни разу не говорили о любви, так ли уж важны были слова, когда от их поцелуев уходила из-под ног земля и сами боги, казалось, улыбались, глядя на них, и благоволили их смелости и нежности.