Ауэрсберг повернула голову, и Снейдер ударил ее кочергой по голове.

Через полчаса Сабина стояла с пледом и в желтом дождевике на дорожке перед домом Ауэрсберг и пила из крышки термоса. Чай согревал ее, но был мерзким на вкус, словно горячую воду пропустили через солому. Дождь капал на ее пластиковую кожу, и мороз, как ящерица, полз вверх по ногам.

Перед домом стояли три патрульные машины с включенными мигалками. Полицейские оцепили территорию и освещали ее фарами.

Сабина прислонилась к открытой двери машины скорой помощи. Снейдер сидел в кузове на носилках. Опять! Врач измерил ему давление и посветил лампой в глаза. На этот раз Снейдер молча подчинился.

– У вас есть обезболивающее? – пробурчал он, массируя болевые точки на кистях.

– Не двигайтесь, – предостерег его врач.

Дитрих Хесс в сопровождении Ломана тоже вышел из виллы. Ломан был в черной шерстяной шапке, Хесс раскрыл зонт.

Двое полицейских вывели Ауэрсберг в наручниках на улицу. Ее голова была перевязана. Проходя мимо кареты скорой помощи, Ауэрсберг остановилась и посмотрела на них.

– Вот так все кончилось между нами, – сказал Снейдер с искренним сожалением в голосе.

Она подняла подбородок и смерила его стоическим взглядом.

– Я засужу тебя за нанесение телесных повреждений.

Снейдер равнодушно смотрел на нее.

– Список угроз против меня длинный. Рассчитывай на то, что придется подождать.

Ауэрсберг взглянула на Сабину.

– У вас ничего против меня нет.

Сабина молча достала из кармана сотовый и демонстративно сунула его Ауэрсберг под нос.

– Снейдер может подтвердить запись.

Взгляд Ауэрсберг застыл в тот же момент.

– Понимаю… – Похоже, она лишь теперь осознала суть двойной игры Сабины. – Вы инсценировали все это и спровоцировали меня. Но без гениального метода допроса Бессели вам бы этого никогда не удалось.

Сабина улыбнулась:

– Всегда утверждай обратное тому, что хочешь сказать на самом деле, чтобы вытянуть правду из собеседника.

Полицейские повели Ауэрсберг дальше к автомобилю.

– Хотя мы и продвинулись на шаг вперед, – вздохнул Снейдер, – нам предстоит еще выяснить всю подоплеку.

Сабина подумала о прокуроре Мелани Дитц, татуированной девочке в Вене и ее упоминании о других девочках. Возможно, все не так, как они до сих пор полагали.

60

Сабина стояла под козырьком крыши у главного входа в Рейн-Майн-Халле и мерзла в короткой черной юбке и тонкой блузке. Так как ее комната была уже занята, она переночевала в гостинице БКА. Сабина была в черном, как и многие студенты, хотя они даже не знали Эрика. Сейчас ей больше всего хотелось проглотить таблетку от головной боли и залезть в постель, но Снейдер заставил ее прийти на вечернее мероприятие.

На всю ширину фасада висел баннер, сообщавший о праздновании шестидесятипятилетия БКА, которое проходило под лозунгом «Мы вносим вклад в обеспечение внутренней безопасности». Перед главным входом остановился очередной автобус. Моросило, и гости под зонтами перебежали от автобуса к стеклянным дверям, где их тут же встретил персонал службы безопасности.

Шёнфельд затушил сигарету в пепельнице.

– Одни большие шишки.

– Может, тоже войдем? – спросила Сабина.

Он пожал плечами.

– Начало только через полчаса. Замерзла? – Он снял пальто и накинул его Сабине не плечи. Сам он был в смокинге.

Сабина удивленно посмотрела на него.

– Я не привыкла к такому участию.

– Мне очень жаль твоего друга. К тому же… – Он скривил рот. – Если я что и уважаю, так это когда кто-то самостоятельно раскрывает серию преступлений… как ты вчера вечером на Нероберг.

В этот момент из такси вышли Тина, Гомез и Майкснер и встали рядом с ними. Гомез тоже был в смокинге, да и дамы нарядились. Правда, Тина не сняла ни одного пирсинга с лица. Она молча обняла Сабину и погладила ее по спине.

– Войдем? – спросила Майкснер.

Гомез посмотрел в зал через стеклянную дверь.

– Да там очередь перед рамками безопасности. К тому же Мартен Снейдер сказал, что мы должны дождаться его.

– Мартен С. Снейдер, – поправила его Тина, но никто не засмеялся.

– Вспомнишь дьявола… – пробормотал Шёнфельд.

Тут из здания вышел Снейдер и направился к ним.

– Рад всех вас видеть.

Тина наморщила лоб.

– Скажите еще, что действительно радуетесь.

– Вы правы, Мартинелли. Я просто хотел быть вежливым.

– У вас новое качество, – пошутила Майкснер.

Снейдер холодно улыбнулся.

– Не преувеличивайте.

Когда Снейдер ловил преступника, он обычно расцветал и выглядел как нормальный человек. Никаких признаков кластерной головной боли. Но сейчас его лицо все еще было бледным. Возможно, смерть Эрика и арест Ауэрсберг шокировали его больше, чем предполагала Сабина. К тому же его запястья были перевязаны, а под рубашкой проступал бандаж, который опоясывал его туловище, как корсет.

Перед входом остановился автомобиль спецназа. Сотрудники спецподразделения выскочили из машины и распределились вокруг здания. Сабина огляделась. Если прибавить группу для защиты людей, группы наблюдения и людей Ломана, то за безопасность здесь отвечало около двухсот человек.

Один из охранников в униформе подошел к ним сзади.

– Уважаемые, здесь смотреть нечего, заходите! – Он нетерпеливо махнул рукой.

Снейдер медленно повернулся к полицейскому и оглядел его с презрительной улыбкой на губах.

– Вы что, хотите навязать мне разговор?

– Извините, я не знал, что эти гости с вами, – стал оправдываться мужчина. И тут же переключился на другую группу, которую мог загнать в здание.

– Зачем весь этот цирк? – спросила Сабина. – Ауэрсберг ведь уже призналась в убийстве Эрика.

Снейдер кивнул, с плотно сжатыми губами.

– Да, но мы до сих пор не знаем, как она смогла проникнуть в здание с оружием.

– Ее сейчас допрашивают? – спросила Тина.

Снейдер кивнул:

– Беспрерывно… с пяти утра.

– И каков результат? Не томите нас.

– Мартинелли, чего вы от меня ждете? Это актуальное расследование.

– Мы подписали соглашение о конфиденциальности, забыли? – напомнила ему Тина. – К тому же мы хотим учиться у вас не только на занятиях.