– Только не предпринимайте ничего в одиночку! – предостерегла ее Мелани.

Сабина вспомнила одно из последних высказываний Снейдера. «Когда я говорю своим студентам: «Вход строго запрещен», вы первая и единственная, кто немедленно направляется туда».

– Вы должны еще кое-что для меня сделать, – прошептала Сабина. – Проинформируйте президента Дитриха Хесса обо всем, что вы выяснили. Но будьте настойчивы. Вы должны убедить его, что это правда. Просто Хесс утверждает, что дочь Ауэрсберг умерла от менингита.

– Я понимаю. Хорошо, я об этом позабочусь. А вы не предпринимайте необдуманных поступков!

Сабина закончила разговор. Этого она Мелани Дитц обещать не могла. Возможно, это Ауэрсберг стреляла в Эрика.

Сабина вытащила отмычки из кармана. Она не будет ждать приглашения от Ауэрсберг.

57

Задняя дверь оранжереи открылась намного проще, чем замок массивной входной двери. Сабина прикрыла за собой стеклянную дверь и прикрепила отмычки к поясу.

Взяв в рот фонарик, осветила пол: от ее ботинок на светлых плитах остались грязные следы. Но было уже все равно. Когда она разберется с Ауэрсберг, грязная оранжерея будет наименьшей проблемой.

Следуя за световым кругом от фонарика, она на цыпочках прошла в дом. Сверкнула молния и на несколько секунд озарила комнату. Затем последовал раскат грома. Акварели на стенах выглядели в темноте угрожающе. Как и открытый камин, рядом с которым висело несколько кочерёг. Через гостиную Сабина прошла в прихожую. Отсюда лестница вела на верхний этаж. Новая вспышка молнии осветила большое мансардное окно, по которому барабанил дождь, и выхватила из темноты предметы мебели, напоминавшие застывших существ. Сутулый диван, кривой напольный светильник и пузатый комод. Половик извивался по полу, как пятнистая рептилия.

Рядом с лестницей была открыта какая-то дверь; Сабина посветила фонариком и заметила ступени, ведущие в подвал.

Она прислушалась, но не услышала ничего, кроме шума дождя. Она решила сначала подняться наверх, найти спальню или кабинет и перерыть все ящики. Женщина, которая рассказывает, что ее дочь умерла от менингита, хотя ее на самом деле убили, что-то скрывает. Где-то в доме должны храниться воспоминания – дневник, письма, фотографии или газетная статья.

Когда Сабина поставила ногу на первую ступеньку, в подвале внезапно зажегся свет. Он частично падал на ступени и освещал половину прихожей. Снизу донеслись голоса. Ауэрсберг! Судья с кем-то разговаривала, но Сабина не могла понять, что отвечал ее собеседник. Она выключила фонарик и ступила на лестницу, ведущую в подвал.

– Расскажи мне, как он это выяснил! – Ауэрсберг сделала паузу. – Как он понял взаимосвязи?

Сабина, как можно тише, начала спускаться по ступеням.

– Если не хочешь кончить, как он, ты должен наконец раскрыть рот. Какие меры безопасности ты принял на случай своего исчезновения?

Молчание.

– Сколько знает твоя коллега?

– Достаточно.

Голландский акцент. Голос Снейдера! Сабине хотелось тут же броситься вниз и приставить пистолет ко лбу Ауэрсберг, но она не знала, что происходит внизу. Снейдер один с Ауэрсберг или в подвале находился кто-то еще?

– Но не только она, – продолжил Снейдер хриплым голосом. – Хесс, Бессели и Ломан тоже в курсе.

– Что ты говоришь! – со смехом ответила Ауэрсберг. – Во время твоего визита со студенткой все выглядело иначе. «Мне грозит дисциплинарное наказание, а мою коллегу вышвырнули из академии. Нам нужно поднатужиться», – передразнила она его акцент.

– Мы знаем, что ты стреляла в Эрика, что организовала убийства по делу «Многоножка», а также убийства в Санкт-Петер-Ординге, Айфеле и Нюрнберге.

– Ты с ума сошел! Зачем мне это делать?

– Если ты невиновна, почему удерживаешь меня здесь?

– Хороший вопрос… – Ее голос смягчился. – Может, это я сумасшедшая. У тебя нет никаких доказательств! Единственное, в чем ты можешь меня обвинить, – это лишение свободы. Мой адвокат будет настаивать на невменяемости. «Ваша честь, это результат пережитой травмы, связанной с драматичной потерей ребенка. Вот три заключения, подтверждающие нестабильное состояние женщины». Мне даже тюрьма не грозит, разве что придется сложить с себя полномочия судьи.

– Да один этот разговор уже доказательство того, что ты замешана в деле.

– Ты ведь не думаешь всерьез, что выберешься отсюда живым? – Ауэрсберг сочувственно рассмеялась. – А если и выберешься… кому скорее поверят? Полуживому следователю-наркоману, которого вот-вот отстранят от должности, или уважаемой судье?

– Полуживому следователю-наркоману, – проскрипел Снейдер.

– Мартен, ты переоцениваешь себя, но у тебя всегда была эта проблема.

У Сабины пересохло в горле. Нужно было что-то предпринять. Но что? Мысли скакали у нее в голове. Ауэрсберг была права. Даже если австрийская прокурорша сумеет убедить президента Хесса и тот пришлет сюда команду следователей, судью можно обвинить только в незаконном лишении свободы. Так как Снейдер уже был в ее доме, это нельзя назвать даже похищением.

Хотя Томас Ванд ер и убил ее дочь, после чего она отомстила родственникам присяжных, но какие имелись конкретные доказательства? То, что Ауэрсберг со своего домашнего компьютера заразила вирусом компьютер Клары, чтобы установить контакт с собирателем татуировок, было в лучшем случае косвенной уликой. Адвокат Ауэрсберг будет настаивать на невменяемости, и у судьи есть хорошие шансы избежать наказания.

Была только одна возможность уличить Ауэрсберг. Сумасшедший план, но ничего лучше Сабине в голову не пришло. И нужно было действовать быстро.

Сабина затаила дыхание и практически бесшумно вставила новый полный магазин в пистолет. Затем медленно стала спускаться в подвал. На нижней ступени свет был таким ярким, что в тени оставалась одна-единственная ниша с полками, на которых стояли консервные банки и бутылки. Сабина спряталась в этой нише и прижалась к задней стене, упершись пяткой в стеклянную бутылку. Потом набрала домашний номер Ауэрсберг, который сохранила в сотовом после недавнего разговора с судьей. Через несколько секунд в гостиной зазвенел телефон.

Ауэрсберг игнорировала звонки.

– Мы ходим по кругу. Еще раз… что ты предпринял на случай своего исчезновения?

– Почему тебе просто не убить меня и не выяснить все самой? – спросил Снейдер.

– Я еще никогда никого не убивала, – ответила судья.

– В случае с Эриком ты легко нажала на спусковой крючок.

– С кем еще ты обсуждал эти дела?

Снейдер молчал.

Сабина сбросила звонок, подождала еще минуту, на протяжении которой Снейдер продолжал упорно молчать, и набрала снова.

– Проклятье, – выругалась Ауэрсберг, когда опять раздался телефонный звонок. В следующий момент ее тень мелькнула мимо ниши, и Сабина увидела, как Ауэрсберг на высоких каблуках поднимается по ступеням. На ней были узкие джинсы и водолазка. Какая сильная женщина!