воем заставило следовать за собой. Мы боялись, что она перебудит своими воплями пол Муравейника, если мы ее не заткнем. Обычно у собак хватает мозгов так не делать, но не у этой. Как она еще жива осталась!

Я с удивлением смотрю на собаку, она смотрит на меня, на офицера и качает головой, закатив глаза.

— Мне стоит воспринять это как критику в свой адрес? — уточняет офицер, обескуражено глядя на животное. — Между прочим, вы, барышня, таким образом рисковали не только собой! Зря мы взяли с собой курсантов, но предполагалось, что это будет легким обучающим заданием, Так бы оно и было, если бы не твари, полезшие изо всех щелей, благодаря некоторым, — заканчивает он укоризненно. Пуля же, мазнув его снисходительным взглядом, более-менее успокоено устраивается рядом с моей ногой.

— Хитер, ты что, уже с собаками разговариваешь? — с легкой толикой удивления в голосе спрашивает Редженс, возвращаясь.

— А что? — офицер искателей оборачивается к нему. — При совместных операциях я всегда прежде всего стараюсь найти среди своих временных коллег наиболее разумную особь.

— Но эта особь не из гильдии, так что ищи дальше.

— Кстати, о совместной работе, — из зала возвращается Кирилл, — Райли, подготовь к завтрашнему доклад о порядке обращения к другим гильдиям.

— Есть! — выскакивает из-за его плеча девушка.

— Нулевая, сделаешь доклад для нашей группы, — говорит Редженс. Где-то из-за спин офицеров, я слышу голос Кейт.

— Опарыш, — Кейн обращается ко все еще хмуро стоящему рядом со мной Мину, — та же фигня. — Мин кивает. — Ну, заваривай.

Мин уходит заваривать двери. Насколько я могла заметить, покинувшие зал стражи вынесли оттуда только некоторое оборудование и книги. Значит, Морис все еще остается внутри, то есть Кейн предлагает просто-напросто замуровать его там. Я бы, может, и ужаснулась, но не сегодня.

— Лекс? — пищу я, умоляюще глядя на Редженса, возвышающегося надо мной.

— Щенок будет жить, хотя вряд ли долго, — с пакостной ухмылкой отвечает мой шинард. У меня внутри все холодеет, но тут вмешивается Кирилл:

— С его-то характером скоро еще во что-нибудь вляпается.

— И больше мы вас спасать не будем, — добавляет Кейн. — В этот-то раз еще ладно, в конце концов, вы нам помогли.

Я делаю удивленные глаза, на большее у меня сил не хватает.

— Нам нужно было подкопаться к Толлеку, — поясняет Кирилл, — но не хватало достаточных оснований, чтобы устроить у него обыск.

— К счастью, в двери его апартаментов сработала карта пропавшего без вести офицера стражи, — продолжает Кейн.

Я удивляюсь еще больше. Ну да, с помощью клонированной идентификационной карты офицера мы вошли в апартаменты Толлека. Но это как раз входило в план Мориса. Как он не предусмотрел, что это развяжет руки страже? Ведь он рассчитывал, что они еще долго не смогут получить санкцию на обыск этих помещений.

— Хотя это и не ваша заслуга, — говорит Редженс. — Вы же не могли знать, что охранная система была недавно обновлена до последней версии, которая может автоматически просматривать базы данных пропавших и разыскиваемых.

Теперь ясно. Морису просто не повезло. Низвергнутый с продвинутых уровней, он просто не знал о последних новшествах.

— Но мы нашли там сразу много интересного, так что ладно, — кивает Кейн.

— А Кирилл, проделав диагностическое отверстие в стене, неожиданно нашел за ней нашего посыльного, — усмехается Редженс.

— К тому времени Щенок прокапал там сантиметровый лаз, так что может и сам бы выбрался, — задумчиво чешет затылок Кейн, — когда-нибудь.

Главное, что Лекса освободили вовремя, это просто счастье какое-то! Скрючившись на полу, я задумчиво поглаживаю кончик хвоста Пули — единственное, до чего я могу достать из такого положения.

— Там папка… — вдруг вспоминаю я о документах, собранных частным детективом для Толлека. Они же могут навредить Кириллу, если попадут не в те руки.

— Нашел, — Кирилл спокойно вытаскивает из-за пазухи какую-то папку, перелистывает и запихивает обратно. — Мы вообще много чего интересно там нашли.

— Этот придурок — твой приятель и несостоявшийся любовник — оставил в терминале свои плаксивые дневнички, — кривится Кейн.

— Так что нам не составит труда раскрыть сразу несколько преступлений. — Кирилл бросает красноречивый взгляд на Кейна, — в том числе получение доступа к личной почте офицера стражей…которое тот прошляпил.

— Я заметил, — Кейн словно съел тухлый лимон, — но я думал, что это ты по моим файлам шаришься.

— Так, кто там, — Кирилл оборачивается в группе своих подопечных, собравшихся невдалеке от него. — Картер, а ты денька через три сделай доклад о кибербезопасности.

Кейн недовольно фырчит, а я, более-менее успокоенная, хотя и не успевшая выяснить судьбу всех кого надо, незаметно для себя утекаю сознанием куда-то в темноту.

Лежа в больничной палате, я думаю только о том, чтобы как-нибудь встать и выйти отсюда. Спальные модули здесь на редкость оригинальной конструкции — с прозрачными боковыми стенками, которые на дневное время убираются, и в итоге приходится лежать целый день у всех на виду, без возможности уединиться. Это было бы не так плохо, учитывая, что палата всего лишь двухместная и соответственно кроме меня здесь из пациентов всего один человек — вполне бодрая девушка по имени Сильви после какой-то операции. Но у ее постели постоянно кто-то находится: друзья, родственники. Они охапками притаскивают ей всякие приятности типа цветов, шариков, журналов и даже еды, которую ей нельзя. Последнее также уносится обратно, но поток посетителей не прекращается. Они разговаривают, пытаются развлекать Сильви и помогают немного привести себя в порядок. А вечером появляется ее шинард — молодой мужчина, с которым у них очевидно большая любовь. Он тоже заваливает ее подарками, помогает съесть ужин, кормя ее буквально с ложечки. При этом всем они шепчут друг другу всякие милые глупости, с неловкостью поглядывая на меня. А я была бы и рада оставить их наедине, вот только при попытке встать меня раздирает дикой болью. Хотя днем мне этот жуткий квест вполне удался, и я даже успела тогда выползти в коридор, но меня тут же загнала обратно санитарка, моющая пол.

Дубль два. Стараясь не стонать, переваливаюсь на бок и из такого положения кое-как поднимаюсь на ноги.

Ура! Скрывая гримасу боли за идиотской улыбкой,