— Заткнись! Если ты его не выпустишь, то сам тоже отсюда не выйдешь!

— Да, конечно, — соглашается Морис, — мы все здесь заперты. Никто не сможет покинуть это место.

— На самом деле, рано или поздно стража придет сюда и обнаружит нас двоих среди кучи трупов, — я осекаюсь, потому что мне не нравится думать так о Лексе, — и они покажут тебе, что такое насилие, которое ты якобы так не любишь!

— Придут, — кивает Морис, переступая с ноги на ногу. Эта мысль его явно нервирует, хотя он и старается это скрыть. — Только это произойдет очень не скоро, ведь им нужны очень хорошие основания, чтобы ворваться в апартаменты такого уважаемого человека как Толлек. Я отправил его в длительное путешествие по другим городам. И пока стражи установят, что ни в одном из запланированных пунктов он не появился, пройдет достаточно много времени. Достаточно для того, чтобы умер Лекс, может быть даже Герти. Достаточно для того, чтобы у тебя злость на меня уступила место страху. Тогда ты поменяешь свое мнение. Вот увидишь — ты сама выпустишь меня отсюда, а я улажу все остальное.

В задумчивости постучав ломиком по двери, иду навестить Герти. Она лежит на кафельном полу ванной в точности в том положении, в котором я ее и оставила. Встав рядом с ней на колени, примеряюсь, как бы подхватить ее, чтобы перенести в спальный модуль…или хотя бы на ковер в комнате, и понимаю, что без того всплеска адреналина, благодаря которому я вытащила ее из воды, сейчас я ее вряд ли и волоком куда дотащу. На удивление пол в ванной приятно теплый, так что это не очень страшно.

— Зачем он это сделал со мной? — задает вопрос Герти плаксивым голосом. — Я слышала, что он рассказывал. Ему нужна была ты, он хотел это сделать с тобой… Почему тогда я?

Подняв глаза, я ищу взглядом интерком, но приходится встать и отдернуть занавеску, которой я случайно его закрыла. На экране снова вижу лицо Мориса и мимоходом удивляюсь, насколько его внешность кажется мне отталкивающей, несмотря на правильные и вроде бы красивые черты. Такое впечатление от него у меня было с самого начала, но вряд ли можно списать это на интуицию. Скорее, что тогда, что сейчас я смотрю на него через призму собственных страхов, и это сильно искажает восприятие. Насколько он на самом деле силен? Я думаю, каковы мои шансы, если я открою дверь, победить Мориса физически, заставить его войти в локальную сеть апартаментов и выпустить Лекса, открыть все двери, выпустить нас.

— Ответь девушке, — говорю я Морису.

Он скашивает глаза на лежащую на полу Герти, но через мгновение уже снова смотрит на меня.

— Мне не о чем с ней разговаривать, она мне больше не интересна, — отвечает он с полнейшим безразличием.

Герти снова начинает тихо лить слезы, едва слышно всхлипывая. А я, хоть и понимаю, что нужно попробовать ее утешить, стою в ступоре. На самом деле не вижу в ее положении никаких светлых сторон, и даже не могу ей сказать, что все будет хорошо, потому что не будет. Поэтому выключаю интерком и обещаю ей, что еще вернусь к ней. Выхожу в комнату и со страхом озираюсь. Что еще я могу сделать? Что попробовать? Разбить окно в оранжерее или…

Чувствуя, что Морис, несмотря на то, что вроде как находится в заточении, может наблюдать за каждым моим шагом, я хожу из комнаты в комнату и выключаю интеркомы. Наверняка кроме них есть еще камеры, но с ними я ничего поделать не могу, хотя надеюсь, что к ним у Мориса сейчас оттуда, где он находится, доступа нет. Выключив все, возвращаюсь в кабинет и иду к имитации телевизора, за которой открывается маленькая комнатка. Я так думаю, что стены, заточившие Лекса между собой, должны же были откуда-то взяться.

Пролезая через “экран” телевизора, включаю свой фонарик и на секунду замираю от восторга. Маленькая комнатка действительно вытянулась в длину, и в дальней ее части я теперь вижу стол, стул и стеллаж. Освещение дают два настенных светильника и лампа на регулируемом подвижном креплении. Прекрасно!

Так тебе, Морис! Подбежав к столу, я поскорее включаю все источники света и старый иномирский компьютер, разместившийся среди наваленных горою бумаг. Такая техника, плохо совместима с системами Муравейника, зато она не подлежит регистрации. Так что, этот компьютер не находится в списке оборудования, которым оснащены апартаменты, и никто, включая стражу, не будет его искать, а значит и тайную комнату тоже. Здесь можно спрятать все ценное или постыдное. Но я все же надеюсь, что отсюда можно также и управлять охранной системой, в конце концов Толлек принадлежит к научной гильдии и мог разобраться, как это настроить…и еще надеюсь, что сюда не добрался Морис.

Для входа система требует ввести пароль. Надеясь, что Толлек не полагался полностью на свою память, начинаю шарить в бумагах. Почти сразу мне в руки попадает интересная папка, которая, судя по надписям на лицевой стороне, является отчетом платного детектива. Прогладывая его, я вижу тот же лист со сканами идентификационных карт, что нашла у Кейна. То есть, именно Толлек заказал поиск тех двоих, что расправились с мучителями Урсулы, одним из которых был акбрат Толлека. Вполне понятно, почему он это сделал. Позже Толлек, видимо, переслал отчет Кейну, хотя не понятно зачем, раз у него был свой прикормленный страж, причем из внутреннего отдела. По крайней мере, ясно, как Морис заразил вирусом планшет Кейна.

Папку я откладываю подальше, чтоб не забыть забрать ее, уходя, а пока продолжаю просматривать все подряд. Под кучей бумажных копий каких-то рабочих документов Толлека, отрываю помятый календарь за прошлый год. Мне сразу вспоминается, как прятал данные продавец телефонных карточек. Здесь возможно также. Клеточка каждого дня исписана разными фразами, именами, номерами. Но я подготовилась. В записную книжку я выписала все даты, которые могли иметь значение для Толлека, так что, засучив рукав, начинаю проверять их всех одну за другой. Дата присуждения ему последней должности, благодаря которой он и поселился в этих огромных апартаментах, кажется наиболее перспективной. Пятое слово, написанное в клеточке за этот день и оказывается искомым паролем. Воодушевившись, проглядываю