весьма неожиданным для ее лет. Я наблюдала, как мелькают сухонькие ноги в мокасинах из мягкой кожи, и надеялась, что в ее возрасте тоже смогу прошагать через лес два дня, а потом еще гореть желанием кому-то что-то показывать.

Мы брели вдоль ручья, на почтительном расстоянии за нами следовали Габриэль с Бертой — на случай, если понадобится переводчик.

— Каждое растение лечит от какой-нибудь болезни, — объясняла старушка через Габриэль. По пути она отломила ветку от куста и вручила ее мне, смерив меня взглядом. — Если бы мы только знали, что и от чего!

По большей части мы прекрасно обходились жестами, но у обширной заводи, где Джейми с Иэном часто ловили форель, Найавенна остановилась и снова подозвала Габриэль. Старушка сказала ей что-то, и та в удивлении обернулась ко мне.

— Бабушка мужа говорит, что видела вас во сне — в полнолуние, две луны тому назад.

— Меня?

Габриэль кивнула.

Найавенна приблизилась и внимательно глянула мне в лицо, словно пытаясь увидеть, какое впечатление произвели слова Габриэль.

— Она рассказывала нам сон, что видела женщину с… — Губы женщины дрогнули и поспешно сомкнулись, она осторожно дотронулась до кончиков собственных длинных и прямых волос. — А тремя днями позже вернулись муж и сын и рассказали, что в лесу встретили вас и Убийцу медведя.

Берта тоже смотрела на меня с неподдельным интересом, накручивая на указательный палец прядь прямых волос.

— Та, кто лечит, сказала, что должна вас увидеть, и когда мы услышали, что вы здесь…

Тут я постепенно начала прозревать; вряд ли за нами следили, я бы почувствовала, однако кто-то, похоже, заметил в горах следы нашего присутствия и передал новость Накогнавето.

Потеряв терпение из-за всех этих лишних подробностей, Найавенна подтолкнула невестку и что-то промолвила, рукой указав на воду у наших ног.

— Бабушка мужа говорит, что в ее сне вы были здесь. — Габриэль указала на заводь и подняла на меня серьезные глаза. — Дело происходило ночью. В воде блестела луна. Вы превратились в белую ворону — полетели над водой и проглотили луну.

— Надо же. — Я надеялась, что это не дурной знак.

— Вскоре белая ворона вернулась и отложила яйцо ей в ладонь. Яйцо треснуло, и внутри показался сияющий камень. Бабушка моего мужа поняла, что это — великое чудо, ибо камень способен лечить болезни.

Найавенна кивнула несколько раз и, вновь сняв амулет с шеи, сунула его мне в руку.

— На следующий день бабушка моего мужа отправилась на поиски одного корня и по пути вдруг заметила у берега что-то синее.

Найавенна вытянула что-то маленькое и невзрачное и опустила мне на ладонь. Это был камень, неограненный, но, несомненно, драгоценный. С краю на нем оставались кусочки горной породы, однако сердцевина камня была темно-синей.

— Боже, да ведь это сапфир, правда?

— Сапфир? — Габриэль подержала слово во рту, пробуя на вкус. — Мы зовем его… — Она помедлила, подыскивая верное слово по-французски, — pierre sans peur.

«Pierre sans peur»? Бесстрашный камень?

Найавенна кивнула и вновь заговорила. На этот раз Берта опередила мать с переводом:

— Бабушка моего отца говорит, что такой камень делает людей бесстрашными и укрепляет дух, так что они скорее исцеляются. Этот камень уже исцелил двоих от жара, а моего младшего брата от рези в глазах.

— Бабушка моего мужа благодарит вас за подарок. — Габриэль снова перехватила нить беседы.

— Ах, скажите ей «пожалуйста». — Я сердечно кивнула старушке и вернула ей синий камень.

Она опустила его в мешочек, а мешочек повесила на шею, накрепко затянув ремешок. Подойдя ближе, Найавенна потянула меня за локон и стала вертеть его между пальцев.

— Бабушка моего мужа говорит, что способность врачевать есть у вас и теперь, но сила еще прибудет. Когда ваши волосы станут седыми, как у нее, вот тогда и наступит ее расцвет.

Старушка выпустила мой локон и заглянула в глаза. Мне показалось, что в складках ее лица таится глубокая печаль, и я непроизвольно сделала шаг навстречу, чтобы ободрить ее прикосновением.

Она отступила назад и что-то сказала.

— Она говорит, чтобы вы не терзали себя; болезни шлют боги. Вашей вины в том не будет.

Я в удивлении воззрилась на Найавенну.

— В чем не будет моей вины? — переспросила я, однако старуха отвернулась и замолчала.

Глава 21

Ночь на заснеженной вершине

Декабрь 1767 года

Зима немного задержалась в пути, но в ночь на 28 ноября выпал снег; мы проснулись и обнаружили, что мир изменился. Заиндевела каждая иголка на величественной голубой ели, что росла за хижиной, сплетенные клубком ветки дикого малинника украсились ледяной бахромой.

Снег лишь слегка припорошил землю, но с его появлением уклад нашей жизни полностью изменился. Я больше не бродила в поисках припасов днями напролет, только ненадолго отлучалась к ручью, чтобы набрать воды и вырвать у берега пучок-другой свежей зелени из мутной жижи, покрывшейся ледяной коркой. Джейми с Иэном бросили рубить деревья, чтобы расчистить поле, и занялись утеплением крыши. Зима потеснила нас; в свою очередь, мы отпрянули от холода и укрылись в доме.

У нас не было свечей, только масляные лампы и лучины, а еще огонь, который постоянно теплился в очаге. Мы поднимались на рассвете и ложились сразу после ужина, в том же ритме, что вся живность в окружавшем нас лесу.

Мы еще не разжились овцами, поэтому у нас не было ни шерсти, чтобы вычесывать и прясть, ни сукна, чтобы ткать и красить. Не было у нас пока и ульев, и, следовательно, воска, чтобы плавить и делать из него свечи. Не было стада, чтобы обихаживать, только лошади и мул, а еще поросенок, который значительно подрос и по этой причине был выселен в отдельный загон, сооруженный в углу грубовато сколоченного хлева, который наспех соорудил Джейми.

Майерс привез небольшой, но полезный набор инструментов: в мешке позвякивали железяки, к которым нужно было приладить деревянные ручки, — хорошо, материала для них было предостаточно, до леса рукой подать. У нас появились топор, лемех для плуга, чтобы вспахать поле весной, ручной бур, рубанок и долото, маленькая коса для травы, два молотка и ручная пила, странная штуковина под названием «твибль» — топорик с двумя лезвиями, — Джейми сказал, им долбят пазы, «скобель» — изогнутое дугой лезвие с ручками по бокам, необходимое, чтобы шлифовать и обрезать бревна, два острых ножа, тесак, нечто похожее на орудие средневековых пыток, оказавшееся гвоздильней, и колун для рубки щепок.

Между тем Джейми с Иэном успели сделать крышу хижины до того, как выпал снег, а достроить сарай можно было и потом. В доме у