очага всегда наготове лежало полено с воткнутым в него колуном, чтобы любой, кому вздумается, мог подбросить в пламя несколько щепок. Один угол оставили для древесных заготовок; Иэн с грехом пополам сколотил скамью; мы поставили ее под одним из окон, чтобы на сидящего падал свет, а оставшиеся щепки извели на огонь, который горел днем и ночью.

Майерс привез и орудия женского труда: корзину для шитья с разнокалиберными иголками, булавками, ножницами и разноцветными нитками, а еще отрезы хлопка, муслина и шерсти. Шитье не относилось к числу моих любимых занятий, так что особой радости при виде всего перечисленного я не выказала. Тем более Джейми с Иэном постоянно рыскали по чащобе и на локтях и коленях у них постоянно зияли прорехи.

— Ну, вот опять. — Джейми резко сел в кровати справа от меня.

— Что там такое? — сонно пробормотала я, приоткрыв один глаз. В хижине было темно, лишь в углу тихо тлели угли в очаге.

— Опять крыша течет, черт возьми! Прямо в ухо капнуло!

Он соскочил с постели, подошел к огню и сунул в него ветку. Как только она занялась, Джейми вернулся, встал на кровать и, подсвечивая себе факелом, начал всматриваться в крышу в попытке обнаружить злодейскую течь.

— Мммм? — Иэн, спавший внизу на выдвижном ярусе кровати, повернулся на другой бок и вопросительно замычал. Ролло, деливший с ним постель, коротко вздохнул, сбился в комок серого меха и снова оглушительно захрапел.

— Крыша течет, — пояснила я Иэну, не сводя глаз с факела Джейми. Мне вовсе не хотелось, чтобы моя чудная постель, набитая птичьим пухом, загорелась от случайной искры.

— А-а, — протянул Иэн, локтем заслонившись от света. — Опять снег пошел?

— Наверное. — Окна были затянуты квадратиками из промасленной оленьей шкуры, и снаружи не доносилось ни звука, однако воздух пах по-снежному.

Снег укрывал крышу, а затем, подтаяв от тепла, шедшего изнутри, скользил вниз, и на карнизе вырос серебряный частокол из сосулек. Время от времени растаявший снег просачивался в зазоры и трещины и, пробираясь через крышу, тянул к нам свои ледяные пальцы.

Джейми воспринимал подобные наскоки как личный вызов и, не медля ни минуты, вступал в борьбу со стихией.

— Смотри-ка, вон она! Видишь?

Я отвела остекленевший взгляд от волосатых лодыжек, что торчали из-под рубашки прямо у меня перед носом, и посмотрела наверх. И верно, в свете факела было заметно, что в одной из дранок, разбухшей от сырости, темнела трещина. Под моим взглядом тяжелая капля, бликующая красным в свете факела, набухла и сорвалась вниз, звонко плюхнувшись рядом со мной на подушку.

— Может, немного сдвинем кровать? — предложила я, правда, без особой надежды. Это мы уже проходили. Все доводы о том, что крышу лучше чинить при солнечном свете, натыкались на недоуменное молчание; мне давали понять, что настоящий мужчина не станет считаться с такими мелочами.

Джейми слез с кровати и пнул Иэна в бок.

— Поднимайся, парень, и постучи там, где течет. А я снаружи все заделаю. — Схватив новую дранку, молоток, топор и мешочек с гвоздями, он направился к двери.

— Давай ты в этом на крышу не полезешь! — воскликнула я и резко села в постели. — Шерстяная рубашка совсем новая!

Джейми застыл в дверях, смерив меня недовольным взглядом, а затем с укоризненным взором христианского мученика положил инструменты, развязал рубашку, скинул ее на пол, подобрал инструменты и величественно выплыл из дома заделывать течь, обличительно сверкая голыми ягодицами.

Я закрыла ладонью припухшее от сна лицо и тихо простонала.

— Да ничего с ним не станется, тетя! — заверил меня Иэн. Он широко зевнул, не позаботившись о том, чтобы прикрыть рот, и неохотно выкатился из теплой постели.

Глухие тяжелые шаги по крыше — явно не цокот от копыт восьми северных оленей — возвестили о том, что Джейми на месте. Я поднялась с постели, чтобы не мешать, уступив место Иэну, который влез на кровать с лучиной в руке и стучал по сырым пластинкам изнутри, чтобы Джейми снаружи мог определить, где течет.

Сверху раздался стук — Джейми извлек треснувшую дранку и заменил на новую. Течь исчезла, лишь комочек снега провалился в дыру от вынутой дранки.

Вернувшись в постель промерзшим насквозь, Джейми обнял меня, прижав к ледяной груди, и тут же уснул, полный удовлетворения от выполненного мужского долга — он защитил очаг и дом от всех напастей.

Мирок у подножия горы, в котором мы обитали, был хрупким и шатким. Мы почти не ели мясо — охотиться было не на кого, за исключением белок и кроликов, остальные грызуны впали в зимнюю спячку, — но у нас оставалось еще прилично сушеных овощей, от ямса до дикого лука с чесноком, бушель-другой земляных орехов и запас трав, которые я собрала и засушила. Рацион не блистал разнообразием, однако при разумном расходе до весны продержаться хватит.

Количество повседневных хлопот во дворе сократилось, оставалось время для прогулок, разговоров, мечтаний. Помимо полезной утвари вроде чашек-ложек, Джейми выстругал из дерева шахматные фигуры и подговаривал меня или Иэна сыграть с ним партию.

Иэн с Ролло — обоим невмоготу было сидеть в душной хижине — часто выбирались в Анна-Уку, а порой уходили на долгую охоту вместе с парнями из деревни.

— Мальчишка лопочет на языке индейцев куда лучше, чем по-гречески или по-латыни, — заметил Джейми с некоторой долей суровости, наблюдая, как Иэн препирается с одним из охотников на подобной вылазке.

— Знаешь, если бы Марк Аврелий писал о том, как выследить дикобраза, ему бы внимали гораздо внимательнее, — успокаивающе изрекла я.

Я прекрасно относилась к Иэну, но мне по душе были его частые отлучки. В жизни есть моменты, когда третий, что называется, лишний.

Нет в мире ничего лучше пуховой постели и открытого огня. Когда Иэн уходил, мы не утруждались разжиганием лучины, а ложились в постель, окруженные тьмой, обнимались, грея друг друга, болтали до поздней ночи, смеялись, делились историями из прошлого, строили планы на будущее и прерывали разговор лишь для того, чтобы без слов насладиться настоящим.

— Расскажи о Брианне. — Джейми больше всего любил истории о ее детстве. Что она говорила, во что была одета, что делала.

— Я тебе не рассказывала, как меня позвали в школу, чтобы поделиться опытом врача?

— Нет. — Он слегка отодвинулся, устраиваясь поудобнее, повернулся на бок и прижался ко мне. — А что они от тебя хотели?

— В школе устроили день профориентации, и учителя пригласили множество разных специалистов, чтобы те объяснили, чем занимаются. Дети должны таким образом получить представление о работе юриста или, например, пожарного…

— Думаю, уж это и так понятно.