– А что за пилюли? – на удивление резко перебила Кинвара.

– «Лахезис», – ответила Робин.

– В маленьком голубом тюбике?

– Именно так. Это ваши?

– Да, мои!

– Вы забыли их на Эбери-стрит? – спросил Страйк.

– Нет, я потеряла их с месяц назад… но в дом не приносила. – Кинвара нахмурилась, скорее в ответ на свои мысли, чем на повисший в комнате вопрос. – А купила в Лондоне, потому что в вулстонской аптеке этого лекарства не оказалось.

Все с тем же хмурым видом она явно восстанавливала в уме минувшие события.

– Помню, выйдя из аптеки, я попробовала их на вкус – хотела понять, заметит он или нет, если подмешать их ему в…

– Простите, как вы сказали? – Робин не верила своим ушам.

– Если подмешать их в корм Мистику, – закончила Кинвара. – Они были куплены для Мистика.

– Ты собиралась пичкать жеребца гомеопатическими шариками? – уточнил Торквил, всем своим видом призывая остальных согласиться, насколько это смешно.

– Вот и Джаспер счел, что это абсурд, – туманно высказалась погруженная в воспоминания Кинвара. – Да, расплатившись за покупку, я тут же вскрыла тюбик, бросила в рот пару шариков и, – она жестами изобразила дальнейшие действия, – опустила тюбик в карман куртки, а когда вернулась домой, тюбика в кармане уже не было. Я так и не поняла, где могла его выронить.

Тут она тихо ахнула и залилась краской. Можно было подумать, ей открылось нечто потаенное, глубоко личное. Затем, осознав, что на нее по-прежнему устремлены все взгляды, она сказала:

– В тот день я уезжала из Лондона вместе с Джаспером. Мы встретилась на вокзале, вместе вошли в вагон и… значит, он вытащил их у меня из кармана! Выкрал, чтобы помешать лечению Мистика!

– Не смеши, Кинвара! – коротко хмыкнув, сказала Иззи.

Рафаэль резким движением затушил сигарету в фарфоровой пепельнице, стоявшей у локтя Робин. Похоже, удержаться от комментариев ему было нелегко.

– И вы повторили эту покупку? – спросила Робин.

– Повторила, – ответила Кинвара в полной прострации от пережитого потрясения, хотя Робин сочла весьма сомнительным ее умозаключение насчет судьбы лекарства. – Но упаковка уже была другой. Тот голубой тюбик был куплен первым.

– Но разве гомеопатия – это не плацебо? – спросил Торквил, обращаясь ко всем сразу. – Как может лошадь…

– Торкс, – стиснув зубы, процедила Физзи. – Заткнись, наконец.

– Почему же ваш супруг выкрал у вас тюбик гомеопатических пилюль? – с любопытством спросил Страйк. – Это смахивает…

– …на бессмысленную злонамеренность? – предположил Рафаэль, который, сложив руки на груди, стоял под изображением мертвого жеребенка. – Не потому ли, что тот, кто всегда уверен в своей правоте, считает возможным препятствовать другому в совершении самых безобидных поступков?

– Рафф, – тут же окоротила его Иззи, – я понимаю, ты убит горем…

– Нет, Изз, я не убит горем, – сказал Рафаэль. – Наоборот, я воспрял духом, учитывая, сколько мерзостей совершил наш папа при жизни…

– Ну хватит, юнец! – возмутился Торквил.

– Не обращайся ко мне «юнец», – потребовал Рафаэль и вытряхнул из пачки следующую сигарету. – Я понятно излагаю? Нефиг говорить мне «юнец».

– Вы уж извините Раффа, – громогласно обратился Торквил к Страйку. – Его пришибло завещание моего покойного тестя.

– Я давно знал, что вычеркнут из завещания, – бросил Рафаэль и указал пальцем на Кинвару. – Она об этом позаботилась!

– Мне не пришлось уламывать твоего отца, уж поверь! – побагровев, заявила Кинвара. – А деньги к тебе сами идут: ты у своей матери как сыр в масле катаешься. – Теперь она повернулась к Робин. – Его мать ушла от Джаспера к торговцу бриллиантами, забрав из дома все, что смогла вывезти…

– У меня остается еще пара вопросов, если позволите, – громко спросил Страйк, не дав взбешенному Рафаэлю раскрыть рта.

– К Романо сейчас приедет ветеринар, – напомнила Кинвара. – Мне надо возвращаться в конюшню.

– Всего пара вопросов, это недолго, – заверил ее Страйк. – У вас раньше пропадали таблетки амитриптилина? Они ведь отпускаются по рецепту, правда?

– Дознаватели уже спрашивали. Я вполне могла потерять несколько штук, – с раздражающей уклончивостью ответила Кинвара, – но точно сказать не могу. Одно время я думала, что потеряла таблетницу, а когда нашла, таблеток в ней было меньше, чем мне помнилось, и я еще решила на всякий случай отвезти неначатую упаковку на Эбери-стрит, но, когда полицейские начали приставать с вопросами, мне так и не удалось вспомнить, сделала я это или только собиралась.

– Значит, вы не смогли бы показать под присягой, что у вас пропадали таблетки?

– Не смогла бы, – согласилась Кинвара. – Джаспер вполне мог выкрасть несколько штук, но присягнуть не могу.

– А после смерти вашего супруга появлялись ли у вас в саду посторонние лица? – спросил Страйк.

– Нет, – сказала Кинвара. – Ничего такого не было.

– У меня есть сведения, что какой-то знакомый вашего супруга звонил ему на рассвете в день его смерти, но так и не дозвонился. Не знаете, случайно, кто это был?

– Ну… пожалуй… это был Генри Драммонд, – выговорила Кинвара.

– И кто он?..

– Это галерист, папин старинный друг, – перебила Иззи. – Одно время Рафаэль у него работал… правда, Рафф?.. еще до того, как стал помогать папе в палате общин.

– Еще и Генри сюда приплели! – недобро хохотнул Торквил.

– Ну что ж, на этом, думаю, можно закончить, – пропустив мимо ушей этот выпад, Страйк закрыл блокнот, – вот только хотелось бы уточнить: по вашему мнению, миссис Чизл, ваш супруг действительно покончил с собой?

Рука, державшая ком бумажных носовых платков, судорожно сжалась.

– Кого интересует мое мнение?

– Меня, будьте уверены, – сказал Страйк.

Взгляд Кинвары метнулся от Рафаэля, по-прежнему хмуро изучающего лужайку за окном, к Торквилу.

– Ну, если вы спрашиваете мое мнение, то Джаспер совершил очень большую глупость как раз перед тем, как…

– Кинвара, – предостерег Торквил, – я советую не…

– А ты мне не советуй! – отрезала Кинвара, с прищуром оборачиваясь к нему. – Это ведь ты своими советами довел нашу семью, считай, до разорения!

Физзи через голову сестры стрельнула глазами на мужа, требуя помолчать. Кинвара повернулась к Страйку:

– Незадолго до своей кончины мой муж спровоцировал одного человека, которого – я предупреждала – огорчать нельзя…

– Вы имеете в виду Герайнта Уинна? – Страйк не стал дожидаться окончания тирады.